Благо хоть догадался позаимствовать рубашку у одного из стражей, чтобы прикрыть обнажённое тело и не шокировать повздоривших вампиресс. У него же одолжил кожаную портупею для холодного оружия и два серебряных клинка: короткий и длинный.
— Шарлотта, пожалуйста, давай без резких движений, — как можно мягче попросил я, приближаясь. Загнанная в угол женщина напружинилась и подтянула к себе ослабленную жертву. — Отпусти Николь и давай поговорим. Ты же разумная цивилизованная леди.
— Ещё шаг, и я убью её, — занервничала графиня.
Мне показалось, что в глубине души она сама не верила своим словам, но проверять не хотелось. Бедняжку трясло, и я понял, что она на грани истерики и в состоянии аффекта может совершить непоправимую ошибку.
Так что я остановился и медленно поднял руки, показав ладони.
История повторялась: в том же положении я просил тёмную сущность Николь пощадить Камиллу. С той лишь разницей, что белокурая вампиресса жаждала свернуть стерве шею, а графиня, похоже, по какой-то причине колебалась.
Николь молчала и, затаив дыхание, пожирала меня глазами, словно видела в последний раз.
— Шарлотта, умоляю, — добавил в голос проникновенных ноток, глядя на несчастную запутавшуюся девушку. — Не нужно этого делать. Ты ведь не такая.
А не такая ли?
Сначала сцена в спальне, когда, воспользовавшись моей болью и раздраем, графиня попыталась внушить мне покорность и обожание и соблазнить. Теперь проникновение в особняк высокородного и то ли ссора, то ли нападение на Николь.
Маски слетали с лиц, и приходило понимание, кому я обязан ожогами, шрамами и тем, что три раза чуть не потерял любимую женщину. Ничего себе гостеприимство! А ведь так плакала и переживала, ловкая маленькая лицемерка!
— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о ней, Марк, — кусая губы, возразила бессмертная. — Хотя уж ты мог бы меня понять. Ты, как и я, лишился из-за Николь всего, даже жизни. И чем она отблагодарила тебя? Отвергла ради положения в обществе!
— Мне не нужен ни герцог де Эвиль, ни его положение, как ты не поймёшь?! — с надрывом воскликнула Николь, и в охрипшем голосе читалось больше боли, чем в криках, которые я слышал в подземелье.
— Николь находилась в плену внушения Орэ, когда отвергла меня. А ты находишься в плену иллюзий, что чужой жених вспомнит о тебе, если избавишься от соперницы, — губы графини дрогнули от обиды, и я догадался, что попал в точку.
— Думаешь я не подозревал, кто тот высокородный, что разбил тебе сердце? Готова стать герцогиней, которую будут перекраивать под себя внушением и насиловать за неповиновение?
Шарлотта выдохнула и зажмурилась, будто не желала слышать и принимать ужасающую правду о возлюбленном.
— Лотти, ты заслуживаешь лучшей судьбы, — прошептала Николь, положив ладонь поверх руки графини, удерживавшей её за шею. — Я поступила гадко, но обещаю, что не повторю прежних ошибок.
Графиня Сен Клэр уже не сжимала Николь с былым остервенением, всхлипнув, она отвела кинжал от горла подруги и разомкнула объятия. Оставшаяся без поддержки маркиза качнулась и упала на колени, но напряжение, повисшее в воздухе, начало таять.
— Иди ко мне, — притянул к себе возлюбленную и, подняв на руки, перенёс в кресло у камина, чтобы она могла хоть чуть-чуть согреться.
Тонкие запястья упали на плисовую обивку, голова откинулась на спинку кресла, белоснежные локоны, собранные в высокий хвост, рассыпались по плечам.
— Марк, — позвала вампиресса одними губами.
— Не засыпай, Ник, сосредоточься, — осторожно потряс её за здоровое плечо, предчувствуя недоброе.
Рассеянная леди кивнула, но глаза теряли осознанное выражение.
Одно за другим внушения, ломавшие её волю и разум, изнасилование, предательство подруги, колотые и резаные раны, накопившееся в крови серебро — это куда больше, чем переход между мирами и голодное истощение.
Куда больше, чем может выдержать тоненькая вампиресса, как бы чистокровна и сильна она ни была.
Понимая, что маркизе нужна кровь и чем скорее, тем лучше, я метнулся к выходу из покоев, но в дверном проёме столкнулся с хозяином особняка собственной блондинистой персоной.
Герцог не ожидал гостей и явился к невесте в домашнем: плечо перетянуто бинтами, поверх наброшена тонкая расстёгнутая рубашка, волосы распущены.
Стоило нам встретиться взглядами, как напускная расслабленность испарилась.
— Ты… — прошипел Орэ не хуже змея, заступив мне дорогу. — Что ж ты никак не сдохнешь, Кросс?!
Не дожидаясь ответа, блондин выхватил из ножен на поясе кинжал и бросился в атаку. Интересные у них отношения, если в спальню наречённой герцог берёт холодное оружие. Как он собирался его использовать, думать не хотелось.