Лучшее, что я мог сделать, — это попытаться совладать с чувствами и задвинуть обиды и недомолвки на задний план. Разберёмся с ними, когда всё успокоится. Мысли должны оставаться ясными.
Один раз я уже поддался гневу, и резкие слова привели к последствиям, в которых я если не раскаивался, то всерьёз сомневался. Пусть вампирша и отличилась, я тоже хорош! Вспылил и пошёл на поводу у эмоций.
Теперь неосмотрительность мне аукнется.
Вариантов на ум приходило два: либо бессмертная слетела с катушек и отправилась убивать, либо я задел её самолюбие, и Николь решила вернуться в Дракард. Вспомнилось, что ниточка, ведущая в другой мир, в Манополисе осталась одна.
Дрянная такая ниточка по имени Лео Хант.
В здравом уме никто не пожелает оказаться в его обществе. Однако, как выяснилось, вампиры тоже бывают эмоциональными и импульсивными.
Как бы там ни было, время поджимало, но броситься в опасные приключения с голыми руками казалось краем безумия. Согласись я на авантюру, внутренний прагматик вышиб бы себе мозги, а циник надрался бы до потери сознания. Требовалось вернуться к себе ради хотя бы минимальной подготовки.
Может, тогда у меня и появится крохотный шанс.
Пока я мотался туда-сюда, успел протрезветь окончательно. И чем трезвее я становился, тем яснее понимал, что всё это очень опрометчивая затея…
Глава 24
Каждый шаг отдавался в груди гулким ударом.
Ветер трепал волосы, бросал их в лицо. Глаза резало от пронзительных порывов, от незабытых обид, но ярость, заполонившая её естество, высушила слёзы на щеках.
Так было легче.
Отдаться зверю и позволить ему вытравить из себя все чувства, всё человеческое. Не думать и не бояться. Прислушаться к самой сути, той половине себя, которую скрывала и сдерживала в последнее время. И теперь она овладевала ей без остатка.
Выбор никогда не давался Николь легко.
Она держалась на грани, боролась с собой с того самого случая в «Розе ветров». Казалось, сделаешь шаг и рухнешь в бездну, из которой нет возврата. Она желала и в то же время боялась её.
Опасалась, что не сумеет вырваться из сладостного забытья. А потом покушение на Дженну, полное ненависти и эгоизма недораскаяние Лемейн. Её признание стало последней каплей, уничтожило, столкнуло в пропасть.
Ночь Николь бродила по задворкам мегаполиса, слепая от боли и гнева, а, заснув с рассветом в опустевшей квартире подруги, проснулась полная ледяного спокойствия. Тёмная часть её существа взяла верх над сломленной вампирессой.
Она желала убивать — жестоко, изощрённо, жаждала свернуть кому-нибудь шею и выпить чужую жизнь без остатка. К середине ночи опасное желание превратилось в одержимость, и бессмертная сбежала, понимая, что, если уступит соблазну, уже не сможет остановиться.
Как и то, что не простит себе смерти кого-либо из друзей.
Марк был прав в одном: в Манополисе она оказалась не на своём месте. Особенно сейчас, когда теряла контроль.
Ярость нарастала и бурлила, как кипящий поток, и Николь осознавала, что должна дать ей выход, иначе её разорвёт на части. Иначе она утратит последние остатки рассудка и начнёт нападать — сначала голодная и злая, а после пьяная от крови, больше для развлечения.
И она знала, кому хотела припомнить обиды.
Смертные не шли в расчёт, тем более что с Камиллой было покончено.
Что до Марка… После произошедшего она не хотела думать о нём, не хотела помнить его имя, томным полувздохом замиравшее на губах всякий раз, когда срывалось с них.
Как он на неё смотрел в ту ночь! Животное желание в глубине потемневших синих глаз сливалось с обжигающей ненавистью — от одного такого взгляда можно было захмелеть!
Оставался единственный достойный противник — Лео Хант.
Вампир, встречи с которым она и страшилась, и ждала. Единственный, у кого можно было выудить правду о её прошлом. Единственный, кто мог открыть путь в родной мир, даже если там её подстерегали разочарования и гибель.
Девушка больше ни минуты не хотела оставаться в Манополисе, куда её занесло по милости, а скорее насмешке, судьбы.
Попытки найти охотника оказались тщетными. Заметать следы Хант умел. Николь скоро смирилась с этим, поскольку понимала, что наёмник не заставит себя ждать и сам разыщет её в удобный момент. Значит, стоило такой момент создать.
Остановившись подальше от шумного центра города, вампиресса вытянула у администратора отеля информацию о самых безлюдных и зловещих местах, которые легковерные смертные обходили стороной.
Сама она в предрассудки не верила и намеревалась использовать одно из них в качестве красноречивого приглашения для Лео, незримое присутствие которого ощущалось кожей.