Пока я накрывал Николь пледом, уложив на застеленное одеяло (девушка оставалась в одежде как-никак), подумалось, что вампиры — какие-то непуганые хищники. Взрывом сверхновой их не разбудишь, пока не придёт срок. Зато закат и сумерки чувствовали, как никто другой.
Задержавшись, я поглядел на мирное невозмутимое личико. Уголки губ чуть подрагивали, словно в полуулыбке. А ведь она, должно быть, обиделась вчера. Осеклась, замолчала и задумалась. После ужина обронила всего пару слов, когда я спросил про биоритмы и пробуждения.
Ладно, недосказанности недосказанностями, но меня ждёт работа. Минут через сорок первая встреча, а я любуюсь своим «деловым партнёром» и душу неясное чувство вины. Время собираться, завтракать и так придётся на ходу. В середине дня у меня окно на несколько часов, тогда и подумаю о Николь, нашем договоре и его последствиях.
Циник, прагматик и глас рассудка наконец-то сошлись на едином мнении, и через четверть часа я бойко стартанул из своей студии, водрузив на спину рюкзак с техникой и немногочисленными вещами. Сумка, к счастью, мне не понадобилась и осталась дожидаться звёздного часа на банкетке в прихожей.
Я порадовался отсутствию перекоса в плечах хотя бы на один день. В те редкие моменты, когда не забывал, я старался следить за осанкой. Да и за здоровьем в целом. Здоровому телу — здоровый дух! Как-то так говорят приверженцы активного образа жизни?
Обе съёмки прошли как по маслу, так что прагматик не мог поверить глазам, а циник захлебнулся не излитой желчью и затих.
Одной из партнёрш (а удачная фотография — вклад обеих сторон) была моя старая знакомая Сара. Сара вращалась в ночной сфере не первый год, а потому прекрасно знала, как себя подать.
А ещё — кто сможет подать её лучше всех.
Из холодной брюнетки перевоплотившись в страстную рыжую, жрица любви рассудила, что новому образу — новые снимки. Отработали мы душа в душу, как две части единого целого, уж не знаю, чего: музы ли, искусства или красоты, но вдохновением огненная красотка зарядила от макушки до пят, за что я был ей благодарен.
Второй клиенткой оказалась новенькая — хрупкая блондинка с короткой стильной стрижкой и горящими глазами. Я знал, что их ей потушат, не оставят и следа от живого яростного огня, а потому надо было успеть запечатлеть его. Акцент сделал на глаза.
Совсем молоденькая, Лина удивила меня решительностью и силой характера. Она ничего не боялась и отработала так, как отработает не всякая профессиональная модель.
Девчонка горела жизнью и жаждала взять от неё всё — черта, характерная наивной юности, она, тем не менее, не могла не восхитить меня. Внутреннее пламя и страсть к каждому мгновению, бешеная энергия, вливавшаяся через глаза и полуулыбку в снимки, сносила крышу, сбивала с ног.
В итоге мы расстались раньше времени крайне довольные друг другом. Провожая тоненькую спину взглядом, в мыслях я желал ей сохранить безудержный пыл и подмять жизнь под себя. Увы, опыт нашёптывал, что будет с точностью наоборот.
Выкинув из головы лишние мысли, я вошёл в квартиру. До назначенной на вечер встречи около четырёх часов, но и успеть надо немало. Вытряхнув недовольную сонную Николь из-под пледа, заставил её подняться и продрать глаза.
Возмущённая подобным вероломством вампирша глядела на меня исподлобья, и в глазах разгорался недобрый огонёк. Не то чтобы он вгонял меня в панический ужас, однако каждый раз становилось не по себе. Приняв невозмутимое выражение лица, отпустил наяду, которую придерживал за плечи, и отступил на шаг.
— Скажи мне вот что, друг мой, — начал я, покосившись на высокий шкаф у стены и раздумывая, во что облачить девушку, чтобы она не околела, так как я намеревался вытащить её на свет. В переносном смысле, конечно, — вампиры не переносят непосредственно солнце или ясность дня в целом?
Лицо Николь вытянулось. То ли она не ожидала такой наглости, то ли прямоты, но выражение рассерженных пронзительных глаз сменилось удивлением и непониманием. Она постояла, хмурясь и глядя сквозь меня, и потёрла кончиками пальцев лоб, как будто заданный вопрос взрывал ей мозг.
— Что ты замышляешь? — буркнула она и зевнула так сладко, что зависть вынудила присоединиться к ней. Совладав с зевом, я пожал плечами и улыбнулся самым невинным образом. — Дело в солнечных лучах: они обжигают вампира сильнее, чем открытый огонь смертного. Поэтому мы так уязвимы к дневному свету.