— В сторону! — крикнул я.
Замешкайся на минуту, и было бы кончено. А так, по крайней мере, выиграл время. От громкого решительного тона вздрогнула даже Николь, толпа расступилась.
— Разойдитесь! Дайте девушке воздух! Она не переносит вида крови! — размотав путающийся вокруг шеи шарф, вытер ладони и всунул саднящие руки в кожаные перчатки. Додумался бы сразу их надеть, и, возможно, ничего не случилось бы.
Поднявшись на дрожащих ногах, на миг обернулся. К счастью, водитель глайдера не пострадал. В рубашке родился, засранец! Его с трудом извлекли через окно дверцы из покорёженного, как алюминиевая банка, а-мобиля, а на нём ни царапины!
Не то чтобы я сопереживал человеку, который едва меня не убил, но, превратись он в фарш, справиться с опасными тёмными секретами спутницы оказалось бы мне уже не по силам. А так я обнял Николь за плечи и помог встать. Девушку штормило, но глаза светлели, даруя надежду, что всё обойдётся.
— Марк, я… Я… — шептала она, стараясь закрыть лицо руками и мотая головой.
Попыталась вырваться, отпрянуть, но я не позволил, плотнее прижал к себе. В груди всколыхнулось забытое запертое чувство, но, так как было не до того, пришлось задавить эмоции на корню, а их остатки запихать в глубины сознания.
— Держись, — процедил сквозь зубы, прикидывая пути отступления. Толпа собралась знатная. И, как будто её мало, к нам, прихрамывая, направлялся владелец глайдера. — Не теряй контроля над собой. Дождись темноты. Слышишь?!
Чтобы вырвать замершую вампиршу из оцепенения, схватил её за подбородок и приподнял лицо. Всхлипнув, Николь кивнула, сжала губы. Кровавая волна на радужке серо-голубых глаз отступала, дрожь уходила.
— Спокойно. Я рядом.
Мы собрали пакеты и рассыпавшиеся вещи, стараясь сохранять самый непринуждённый вид, какой возможен в сложившейся ситуации. Впечатлительные зрители продолжали охать и распускать новые поводы для пересудов, чем неимоверно бесили меня.
Если сознательные граждане пытались поддержать и помочь — как умели, сами пребывая в не меньшей растерянности, чем мы, — то большая часть только галдела и нагнетала. Я подтолкнул Николь в сторону, где просматривался просвет в плотных рядах любопытных зевак. Девушка двинулась в заданном направлении, когда путь нам преградил незадачливый водитель.
— Мне так жаль, — начал он, вырастая из ниоткуда и оглядываясь, словно желал удостовериться, не установлена ли за ним слежка.
Глаза у парня были дурные, и я скоро понял почему: при ближайшем рассмотрении выяснилось, что его лоб от виска до середины линии роста волос пересекала глубокая рана, из которой — угадайте что? — на лицо стекала кровь. Ладонь Николь дрогнула, когда девушка посмотрела на мужчину, и я сжал её сильнее. Вампирша сглотнула и отвела взгляд, но я чувствовал, что напряжение нарастает.
— Мне так жаль, право! Центральная система отказала, и я не справился с управлением. Я…
— Уйди с дороги! — не церемонясь, я оттеснил пострадавшего плечом и дёрнул Ник за собой. Подруга замешкалась, и хрупкая ладонь обернулась сталью.
Мне показалось, что, если захочет, она с лёгкостью перебросит меня через себя, отправив в глубокий нокаут. Стиснув зубы, сжал тонкие пальчики сильнее, причиняя лёгкую боль. Вампирша вздрогнула и подчинилась, хотя внимание её притягивал алеющий на лбу собеседника порез.
— Вы что, не будете подавать на меня в суд? — растерявшись, пролепетал владелец неисправного глайдера. Казалось, в сиплый голос вот-вот прорвётся обида от такого пренебрежения и безразличия.
«Ну хоть в суд на меня подайте! Вам что, вообще всё равно?!» — я сдержал смешок, не позволил себе улыбнуться. Напротив, обернулся к назойливому парню, приняв самое каменное выражение лица.
— К дьяволу отправляйся на суд, ублюдок, — припечатал собеседника, чтобы, наконец, отстал. — И ты, и твой чёртов глайдер!
Рванув на себя Николь, пожалуй, жёстче, чем требовалось, развернулся и направился к перекрёстку, попутно вызывая в смартфоне ближайший э-мобиль.
Сирена даже не попыталась воспротивиться, плелась за мной, словно безвольная марионетка: лицо белее снега, взгляд отсутствует, а руки трясутся, как в нашу первую встречу. Она слабела. Слабела, но держала себя в узде. Почему?
В тёплом салоне э-мобиля я сумел расслабиться. Вампирша молчала, прислонившись лбом к холодному стеклу, и, кажется, начинала дремать. Высвободив руки из-под пакетов, снял перчатки и осмотрел ладони. Их вид отрезвлял. Мозг отказывался осознать, что произошло.