Ненависть, как и любовь, — тонкая материя.
Не зря говорят, что их разделяет не более шага. И черпать страсть из одного чувства можно с тем же успехом, что и из второго. А я не помню ни одного мужчины, который устоял бы перед Николь. Я уже, похоже, не в счёт.
Что, если Хант подсознательно чинил себе препятствия, потому что на самом деле не хотел убивать очаровательную вампирессу?..
Кажется, у меня едет крыша.
Да, определённо едет. Ну не могу я сохранять трезвость мыслей, когда этот долговязый прижимает Ник к груди и бродит узловатыми пальцами по тонкой талии, касается губами шеи! Там не то что крышу сносит, кровь закипает в венах!
Если одно упоминание о Камилле способно пробудить в бессмертной похожие чувства, то я ей не завидую. Судя по печали, затаившейся на глубине светлых глаз, стоит вычеркнуть назойливую поклонницу из своей жизни как можно скорее.
Ничего хорошего общество Лемейн мне не сулит.
Во время борьбы с внутренними демонами я не забывал подбираться к подруге и её похитителю. Вальяжно, расслабленно, выверенным танцевальным шагом, но паршивец-Хант снова и снова ускользал от меня по длинной диагонали, словно у него на затылке имелась запасная пара глаз.
Нелепая погоня грозила затянуться, поэтому я решил сменить тактику, остановился в центре паркета и протянул наяде руку.
Широкий луч света, сопровождавший ведущую пару, разделился на две части, и выхватил меня из полумрака, привлекая внимание партнёрши.
Устав от общества преследователя не меньше моего, Николь перехватила инициативу и высвободилась из рук нежеланного партнёра. Она сделала несколько стремительных шагов ко мне и протянула ладонь.
Зрители заулюлюкали: видно, роль положительного героя в нашем спонтанном танго втроём всё-таки отводилась мне. Вампиресса вся подалась ко мне и почти коснулась кончиками пальцев руки, когда чья-то миниатюрная кисть опустилась на моё плечо.
Глава 16
Я обернулся скорее по инерции, но и короткого замешательства хватило предприимчивому вампиру, чтобы рвануть партнёршу на себя и вновь заключить в плен цепких рук.
Прежде, чем успел опомниться, я и сам оказался в плену.
Выделившись среди гостей, высокая стройная леди в тёмно-изумрудном платье, застёгнутом под горло, обошла вокруг меня, тыльной стороной пальцев погладив по щеке. Толпа взревела, приветствуя смелую незнакомку.
Лицо скрывала причудливая маска, изображавшая бабочку с усыпанными драгоценными вкраплениями крыльями. Прильнув ко мне всем телом, словно желая стать естественным продолжением, девушка вложила свою ладонь в мою. Пальцы второй руки скользнули на плечо.
Прищурившись, я наблюдал за ней.
Тёмные волосы забраны с двух сторон и крутыми волнами спадают на плечи, ближе к макушке кокетливая шляпка в виде миниатюрного цилиндра с вуалью, дополняющая строгость и лаконичность платья.
Осознавая, что на нас все смотрят, поддался импульсу и сделал шаг вперёд. Полная грудь, приподнятая корсетом, дразняще всколыхнулась. Наряду с тонкой талией соблазнительный бюст представлял заманчивое зрелище.
Это был тот случай, когда закрытое платье на точёной фигурке только усиливало эффект — интриговало и притягивало. Проследив направление моего взгляда, красавица улыбнулась и всё поняла без слов.
Танцевать бабочка умела и, хотя двигалась чуть резче, чем следовало, оказалась наделена восхитительной чувственностью и раскованностью. Я ощущал с каждым шагом, с каждым жестом, что мы не просто исполняем элементы на радость зрителям и самим себе, мы занимаемся любовью в одежде, и это захватывает.
Знаю, что не должен был, но я поддался наваждению, позволил вовлечь себя в жаркое действо и получал удовольствие от невесомых, пропитанных эротизмом прикосновений.
Люди творческих профессий умеют замечать и ценить прекрасное. И второй раз за вечер (да что уж там — за одно затянувшееся танго!) партнёрша смогла удивить меня. Она не поднимала ресниц, но полураскрытые губы и манящие изгибы тела говорили за неё.
И я не заметил, как повёлся на провокацию: позиция стала теснее, и её ноги обхватили мой корпус, пусть и через ткань платья, а сама девушка откинулась назад в моих руках, прогнувшись в пояснице так, как сумеет не всякая спортсменка.
Одно беспокоило меня, не считая Ханта и Николь, которых я старался не терять из виду: отчего очаровательная незнакомка молчала и прятала глаза, словно что-то скрывала. Не раз я пытался заглянуть ей в лицо, но леди отворачивалась или склоняла голову, будто покоряясь чужой власти.