Так и было. Но кроме этого я еще была лгуньей.
Я и есть лгунья.
Явно поверив и проникнувшись ко мне симпатией, он затем приготовил мне чашку чая.
— За испытанный шок. — Сказал он.
Я не потрудилась поведать ему, что не пью чай. Когда он поставил ее передо мной, я просто держала чашку в руках и поднимала к лицу, позволяя пару согревать меня.
В кухню пришла медсестра, чтобы проверить меня. Она промыла глаз, который был опухшим столь долгое время.
Она спросила, была ли я изнасилована. Я посмотрела на рубашку Каса, в которую до сих пор была одета.
Я покачала головой. А затем вспомнила, как была близка к тому, чтобы это случилось.
Если бы Кас не пришел в подходящий момент, я была бы изнасилована... или уже мертва.
Как и Сиси.
Он спас нас.
Я, может, и нажала на курок пистолета, убившего Дэмьена, но именно Кас атаковал парня с пистолетом в руке.
Он спас меня. Уже дважды.
После того, как со мной закончила медсестра, в кухню женщина-офицер привела Сиси.
Подруга выглядела мертвенно-бледной и трясущейся.
Наши глаза встретились, и между нами произошел немой диалог.
Она тоже солгала.
Я сделала ее сообщницей.
В этот момент я себя ненавидела.
Полицейская офицер сказала нам, что наша квартира теперь была официальным местом преступления.
Мы не могли там оставаться. Не то чтобы я горела желанием.
Она попросила упаковать одежду на ближайшие несколько дней. Потому что нас сюда не пустят, пока не закончится судебная экспертиза.
Сиси и я вышли из кухни в коридор. Наша квартира кишела полицией.
Я почувствовала, как она потянулась за моей рукой и сжала ее.
— Все будет в порядке. — Прошептала подруга.
Она говорила так, словно сама не верила в свои слова. Но я закусила губу и кивнула.
А дальше мы прошли в тишине в свои спальни.
Мне не хотелось снимать рубашку Каса. Так что я застегнула ее полностью и надела пару джинсов. Я быстро упаковала сумку и встретилась с Сиси в коридоре.
Затем симпатичный полицейский, сделавший мне чашку чая, отвез нас в отель. Он заселил нас и сказал, что они будут на связи утром, когда нам нужно будет ехать в участок для официальной дачи показаний.
В нашем общем номере я лежала рядом с Сиси, мы даже не притворялись спящими, но ни одна из нас не хотела разговаривать.
Я все еще была в рубашке Каса. Не смогла заставить себя снять ее. Просто ощущение его запаха приносило мне комфорт.
И я думала о Касе. Все мои мысли были только о нем.
Я не могла думать о том, что совершила... об убийстве Дэмьена. Знала, что, если бы стала, то сломалась бы.
Так что я отбросила эти мысли и стала думать о том, что для меня сделал Кас. Он спас меня. Заслонил меня собой. Защитил меня.
Никто прежде ничего подобного для меня не делал.
А еще он сказал, что любит меня.
Он любит меня.
После такого я не смогла остановить слезы.
Сиси перекатилась ко мне и обняла меня. Я заплакала сильнее. А потом она тоже расплакалась.
Мы оставались там, вместе рыдая, поддерживая друг друга, пока не уснули.
Проснувшись утром, мы услышали стук в двери номера.
Заспанная я вскочила с постели и открыла дверь. Это был полицейский, привезший нас прошлой ночью. Он сказал, что приехал забрать нас и отвезти в участок.
Он подождал в лобби, пока мы с Сиси оденемся. Я надела штаны для йоги и футболку. И даже не потрудилась принять душ. Пробежалась расческой по волосам и пошла в ванную почистить зубы.
Я увидела в зеркале свое лицо. Глаз был черный и опухший. На подбородке был черный синяк после удара головы Дэмьена.
В моих глазах скапливались слезы, когда образы предыдущей ночи заполняли мысли. Я невольно затряслась. Мне пришлось присесть на край ванны, чтобы успокоиться.
Я заставила себя прекратить плакать и встала. Пока чистила зубы, избегала смотреть в зеркало.
Когда я вышла из ванной, Сиси сидела на кровати, ожидая меня. Ее усилия к одеванию были такими же, как и у меня.
Она встала, подошла ближе и обернула вокруг меня руки, обнимая.
— Прости. — Прошептала она.
Я откинулась назад, глядя в ее лицо.
— Тебе не за что извиняться. — Твердо сказала я.
— Я впустила его. — Ответила она. — Я не знала, что это был он.
Сиси никогда не встречалась с Дэмьеном.
— Как бы ты могла знать? Это не твоя вина, а моя.
— Нет. — Теперь была ее очередь проявить твердость. — Единственный виновный – этот больной ублюдок Дэмьен. Ты спасла нас, Дэйзи. Ты спасла мою жизнь.
По ее лицу стекла слеза.
Я вытерла ее.
— Ты соврала ради меня. — Прошептала я. — И снова собираешься солгать в участке. Ты не обязана это делать.