— Всё верно. — Я кладу ладони на колени.
Я не хочу разговаривать о работе. Я хочу поговорить о Джессе. Но здесь мне приходится позволять ей вести.
— У меня сегодня, кстати, был первый расчёт, — говорю я с улыбкой.
Она поднимает на меня свои добрые глаза.
— Замечательно, Дэйзи. Я так рада, что у тебя всё складывается хорошо.
— Я тоже. — Вероятно, я улыбаюсь слишком уж широко, но просто я очень нервничаю.
— Могу я спросить... Как дела у Джесса? Я знаю, последний раз, когда мы разговаривали – ну, не последний раз, а когда я ещё была в тюрьме, — Вы сказали, что у него всё шло неплохо. Оценки в школе стали улучшаться.
Когда меня посадили, Джесс ненадолго слетел с катушек. Он всегда был хорошим мальчиком, милым мальчиком, и он всегда хорошо учился. Но он стал плохо вести себя в школе. Успеваемость тоже снизилась.
Он не вёл себя так, когда умер отец или когда нас бросила мать. Но он потерял контроль над собой, когда рядом не стало меня.
Тяжело было сознавать, что я сама того не желая, допустила это, и как сильно и не лучшим образом это повлияло на него.
Я знаю, что это произошло из-за того, что я – это всё, что у него осталось.
— У него все в порядке. Оценки почти такие же хорошие, как были до этого. Учителя радуются его успехам. Недавно он начал играть в футбол. Он и ребята, с которыми он живёт, собрали свою команду. Тренером у них стал Тим Маршал, директор группового дома для мальчиков. Они уже выступали на каких-то местных соревнованиях.
— Это так здорово. Я была бы рада посмотреть их игру.
Она ничего не отвечает, и от того, что она никак не отреагировала, мне становится нехорошо.
В комнате повисла жуткая тишина... и от этого мои глаза начинает щипать, а под ложечкой ужасно сосёт.
— Я его не верну, да?
Она смотрит мне прямо в глаза.
— Я не говорю «нет», Дэйзи.
— Но и «да» не говорите.
— Я вижу, как у тебя всё хорошо и как сильно ты стараешься наладить нормальную жизнь для себя и Джесса. Но ты на свободе всего четыре дня, и тебя выпустили условно досрочно. С моей стороны было бы безответственно передавать Джесса под твою опеку при подобных обстоятельствах. Но мы можем пересмотреть дело через полгода и увидеть, в каком направлении всё движется.
Полгода.
Кажется, будто внутри я умираю.
На глазах навернулись слёзы. Нижняя губа трясётся, и поэтому я прикусываю её.
— Дэйзи, наша конечная цель – это вернуть Джесса в семью, а его семья – это ты. Но я должна убедиться, что среда, в которую он попадёт, стабильна. Тебе нужно время, чтобы наладить жизнь. И это также даст тебе время подкопить денег, войти в колею и подготовиться к возвращению Джесса.
— Могу я... — Мой голос мне изменяет, так что я прочищаю горло и моргаю, чтобы остановить подступившие слезы. – Я смогу с ним увидеться?
— Конечно. Я поговорила с Джессом, и он хочет с тобой встретиться.
— Он всё ещё злится на меня?
Она поджимает губы.
— Злость уже ослабла. Больше похоже на то, что он таит обиду, но я не сомневаюсь, что как только вы начнёте проводить время вместе, он тут же растает.
— Когда я смогу его увидеть?
— Я думала насчёт следующей субботы. Если Джесс будет не против, то я не вижу никакой проблемы в том, чтобы ты забрала его в девять утра. Вы проведёте весь день вместе, но к пяти часам ему нужно быть дома к ужину. За исключением этого, весь день будет в вашем полном распоряжении.
— Спасибо, — говорю я ей.
Она берёт свою чашку и отпивает большой глоток, прежде чем поставить чашку обратно на стол.
— Ну, мне пора. Мой муж уже ждёт меня к ужину.
Я встаю в тот же момент, что и она.
— О, пока не забыла – вот адрес, по которому проживает Джесс. В понедельник я позвоню туда, чтобы работники и Джесс знали, что ты придёшь.
Она протягивает меня листок бумаги, который я беру и складываю в своей ладони.
Я провожаю её до двери.
— Спасибо, что пришли и встретились со мной, — говорю я ей.
Она кладёт свою руку мне на плечо.
— Постарайся не расстраиваться, Дэйзи. Просто попытайся запомнить, что ты и я стремимся к одной цели – дать Джессу самое лучшее.
Мне хочется сказать ей, что самое лучшее для Джесса – это я, это семья, а не жизнь в групповом доме с кучей незнакомых парней.
Конечно, я промолчала. Лишь улыбнулась и кивнула головой.