Мне не по себе, и я чувствую жар в местах, в которых очень давно не испытывала подобного ощущения.
— Ну, спасибо, что позаботились обо мне, — удаётся мне выдавить из себя. — И спасибо за одолженную футболку. Я её постираю.
Он пожимает одним плечом.
— Хочешь кофе? Или чего-нибудь поесть? – спрашивает он, встаёт со стула и берёт свою тарелку, чашку и мой пустой стакан.
От шока я, чуть было, не падаю со стула.
— Эм... не отказалась бы от кофе. Спасибо.
Я смотрю, как он наливает нам обоим кофе и добавляет мне в чашку молоко. Я даже не подозревала, что он знает, какой я пью кофе.
Он ставит мой кофе передо мной и садится обратно на своё место напротив меня, держа чашку в руке.
— Тебе следует что-нибудь съесть. У тебя, наверное, ужасное похмелье.
Я смотрю, как он делает глоток.
— Да, бывало и лучше. — Я слегка улыбаюсь. — Но не думаю, что смогу сейчас что-нибудь осилить.
Я беру чашку обеими руками и подношу её ко рту, делая небольшой глоток.
Боже, как вкусно. У него получается чертовски вкусный кофе.
Я ставлю чашку на стол, всё ещё держа её в руках и поднимаю на него глаза.
А он уже смотрит на меня, и в его взгляде читается любопытство, будто я какая-то головоломка, которую он не может разгадать.
Интересно, а в моих глазах отражается то же самое? Потому что, если честно, я не могу разобраться в нём.
Он облачает себя в маску грубости и суровости, но под всем этим скрывается человек, который сядет в машину и поедет в Лондон, чтобы забрать из бара свою напившуюся работницу, привезёт её к себе домой и позаботится о ней.
По моей груди вновь разливается тепло.
— Я очень сожалею о вчерашнем. О том, что позвонила в нетрезвом состоянии. И о том, что наговорила... — На секунду я закрываю глаза от смущения, когда мои вчерашние слова потоком нахлынули на меня. — И за то, что я отключилась в Вашей машине. За то, что Вам пришлось позаботиться обо мне. Мне очень, очень жаль. И я знаю, что вела себя, как полнейшая идиотка, и что заслуживаю увольнения, но мне очень, очень нужна эта работа. — Я подаюсь вперёд, облокачиваясь на стол, и соединяю ладони в мольбе. — Я клянусь, что то, что произошло вчера, больше никогда не повторится. Никогда-никогда.
— Почему ты пошла в бар и напилась там в одиночку?
Его вопрос застаёт меня врасплох.
— Эм... потому, что я глупая.
— Ты далеко не глупая, Дэйзи. Хоть и напиваться в баре в одиночестве – не самая блестящая идея.
— Это ведь был комплимент, не так ли? — Я улыбаюсь, и его губы тоже подёргиваются.
Но его лицо быстро принимает серьёзное выражение.
— С тобой могло случиться все, что угодно. Ты ведь это понимаешь?
Он... беспокоился обо мне?
От удивления я краснею.
— Да. Это было очень глупо. Я просто пыталась...
— Заглушить боль.
Его реплика заставляет меня приподнять брови. Я знала, что он умён, но я никогда не считала его проницательным. Особенно, когда дело касалось меня. Если честно, я думала, что он не знал ничего, связанного с Дэйзи Смит.
— Ты вчера говорила что-то о своём брате, — добавляет он, позволяя словам повиснуть в воздухе.
Очевидно, не такой уж он и неосведомленный.
При упоминании Джесса мою кожу начинает покалывать из-за грусти.
Но я также захвачена врасплох тем, что он хочет поговорить об этом.
Мне позарез нужна эта работа, и, если разговор об этом позволит мне сохранить её, то так тому и быть.
— Вчера я навещала его, но наша встреча прошла не слишком хорошо.
— Почему?
Я громко выдыхаю.
— Он винит меня в том, что ему приходится жить в приюте, и он прав. Я единственная, кто остался у него на всём свете, и, когда я попала в тюрьму, его отправили в приют.
— А где ваши родители?
— Папа умер. А мать... она ушла. Когда мне было шестнадцать, она сбежала со своим дружком-наркоторговцем. Видимо, ей больше не хотелось быть матерью. Джессу было всего шесть. Я знала, что если социальные службы узнают о том, что наша мать бросила нас, они забирут Джесса.
— Я воспитывала Джесса практически с младенчества, потому что нашей матери не было дела до нас, её интересовали только наркотики. Она их всегда принимала. Каким-то образом ей удалось не торчать хотя бы в период, когда она вынашивала Джесс. Может быть, тогда она ещё заботилась о своих детях. Но после того, как папа умер, она будто с катушек слетела. Я только сдала все экзамены, когда она бросила нас. Так что я сделала то, что должна была. Нашла работу. Поначалу приходилось туго, но мы справлялись. Стало полегче, когда я устроилась в ювелирный магазин и стала зарабатывать больше денег.
— Ювелирный магазин, который ты обокрала?
Я издаю нерадостный смех и отвечаю чудным голосом: