Когда до первого фонарного столба оставалось около сотни метров, машина внезапно заглохла. Все мои усилия что-то предпринять: завести её, вылезти из машины окончились неудачей. Фары погасли. Я сидела в темноте и не знала, что делать.
Вдруг приборная панель зажглась. Я покрутила руль – он был вновь заблокирован, а из динамика откуда-то сбоку раздался веселый голос: «Ну что, накатались? Пора возвращаться. Как Вы сами сказали: Алькальд не любит ждать!». Включился автопилот, машина развернулась и зашуршала в сторону казарм.
Я перелезла обратно на заднее сиденье и заревела от злости на себя: «Вот дура! Думала, что получится всё так просто, с первого раза?! То-то они там повеселились, наблюдая за твоими тщетными попытками сбежать!».
На пропускном пункте за воротами стояло пять человек с автоматами, меня вытащили из машины и под шуточки про мою выходку повели к Алькальду. В казарме начиналось веселье: звучал женский смех, громкая танцевальная музыка и звон бутылок разрезали тишину ночи. Пришло время других развлечений. Мои конвоиры тоже торопились присоединиться к общей гулянке, потому довольно грубо подталкивали меня.
У дома Алькальда они отдали ему честь и поспешили в казармы.
Я села на стул, высморкалась в подол разорванного платья, размазала по лицу остатки слёз и туши.
– Раз Вы так любите кататься и, по всей видимости, решили осмотреть наш милый городок, я предоставлю вам такую возможность, – Алькальд сурово посмотрел на мой неприглядный внешний вид.
– Однако днём Вы всё же соблаговолили накопить нужный мне потенциал энергии, поэтому приступим к передаче – он подошел со стороны спины и я инстинктивно отпрянула.
– Нет, не сегодня, – я хотела было встать со стула.
– Это решать не Вам, дорогая, – его рука сжала мне плечо и силой усадила обратно на стул, – время уходит, Вера, я жду.
– Нет.
– Наверное, Вам опять нужны доводы, которые поспособствуют нашему сотрудничеству, – он встал передо мной, несколько секунд пристально вглядывался во что-то вокруг меня.
– Вот, проклятье! – закричал он и ударил меня наотмашь по лицу, – Из-за твоей выходки вся творческая энергия помутнела! Половина ценности коту под хвост!
Я резко вдохнула: боль была сильной, щека горела, на голубой шелк закапала кровь из носа.
Алькальд яростно ходил по комнате:
– Если Вам угодно, я могу хоть сейчас проводить Вас, Вера, в казармы, где получение энергии происходит совершенно иным, примитивным способом! Или мы продолжим?
Он испытующе посмотрел на меня.
С улицы доносилась музыка и женские крики. Туда не хотелось. Я кивнула. Алькальд встал рядом, через несколько секунд лучи бледно-голубой энергии откуда-то с моей шеи потянулись к нему. Он стал «пить». Ощущение, что меня понемногу душат, становилось всё отчетливей. Будто руки на моём горле смыкаются всё сильней и сильней, воздух уходит, но сопротивляться сил не было. Я потеряла сознание.
Очнулась я на полу, тело затекло и болело, голова раскалывалась, мутило. В комнате никого не было. За окном занимался рассвет. Я с трудом поднялась и поплелась к выходу.
На свежем воздухе стало немного легче. Озираясь по сторонам в поисках хоть кого-нибудь, я пошла к пропускному пункту. Там стоял, жадно разинув пасть, фургон для перевозки дам. Внутри уже лежали знакомые серые мешки, на которых устроились две женщины. Я застыла и оглянулась на домик Алькальда, прикидывая, не лучше ли вернуться.
С КПП вышел мужчина лет тридцати в военной форме и, смерив меня равнодушным взглядом, спросил:
– А тебе что, нужно отдельное приглашение? А ну полезай! – мотнул он стволом автомата в сторону фургона.
– Я не в нём езжу, – попыталась робко объяснить я, – Меня должна ждать машина за воротами.
– А может золотая карета с дюжиной лошадей, принцесса?! – грубо прервал он, – Сказано: полезай, а будешь задерживать, очень пожалеешь!
Он смачно сплюнул в мою сторону.
– Алькальд не оставлял вам указаний на мой счёт? – решила не сдаваться я.
– Вот именно, что оставлял. Загружайся! – он пошел в сторону казармы.
Я стояла, не двигаясь, надеясь, что это всё-таки ошибка и мне не нужно будет ехать в труповозке.
Военный с лязгом отворил две металлические двери, ведущие в казарму, и громко провозгласил:
– Загружайтесь! Время! Кто не может идти, поедет в мешке!
Внутри раздались невнятные возгласы, стоны, возня, и через пару минут помятые женщины с растекшимся макияжем, в изодранной одежде стали поодиночке и парами подходить и забираться в машину. Когда последняя дама с оханьем исчезла в сумраке фургона, военный, ответственный за погрузку «живой и мертвой» клади, схватил меня за локоть, подтянул и зашвырнул внутрь. С лязгом захлопнулись двери машины, повернулся снаружи запор, оставив узкую щель, через которую проникал свет. Кто-то хлопнул по боку машины, и мы двинулись.