роны как семена одуванчика. То и дело я толкала в бок свою подругу и уверяла её, что сегодня как никогда Курочкин похож на её любимого героя из «Игры Престолов». Полина фыркала, закатывала глаза, умоляла меня прекратить и почему-то краснела. Несколько раз мне удалось переброситься с озадаченным Курочкиным парой фраз и даже втянуть в разговор Мусину, ещё чаще - оказаться вместе с Полинкой рядом с ним, когда все качали пресс, отжимались или занимались всякой разной фигнёй, пока остальные скакали через козла. В общем, к концу урока я добилась, чего хотела - Поля уже была не в состоянии посмотреть в сторону Курочкина, чтобы не залиться краской, а отечественный «Джон Сноу» впал в некое подобие ступора и отводил от Мусиной взгляд лишь тогда, когда в очередной раз спотыкался. Ну, что же, я доказала Полинкину теорию на ней же самой. И даже времени на это много не потребовалось - всего-то один урок физкультуры. Зато Петров с Жуковым недоуменно переглядывались, мол, что это со Степановой сегодня случилось? В раздевалке я затеяла важный разговор с Полинкой. - По-моему, дорогая, Курочкин от тебя без ума. - Вик, ну что я с ним буду делать? - Подруга состроила рожицу. - Алгеброй, что ли, заниматься? - Странная ты, Поля, - я натянула малиновую водолазку, - во-первых, подтянуть алгебру тебе точно не помешает. Во-вторых, алгебра - не такой уж и плохой вариант. Не в парке же на скамеечке вы будете ею заниматься. Тем более зима на носу. - Вика! - Поля раскраснелась не на шутку. - А что? Кто знает, что там у этих ботанов на уме. Может, вы с ним до выпускного будете за ручку по улицам гулять. А может, он на тебя на первом же свидании набросится. С поцелуями. А потом у вас родятся маленькие Курочкины с тёмными глазёнками и симпатичными кудряшками!.. Чур, я буду крёстной! - Фу, какая ты!.. - Она шлёпнула меня своими джинсами. - Какая-какая. Нормальная. - Я закатила глаза. На урок мы не то чтобы спешили, просто не были клушами, и когда я, дойдя до второго этажа, поняла, что "забыла" в раздевалке сумочку с переобувкой, вернулась обратно. Как оказалось, не зря. Мне удалось подслушать часть разговора между подружками-толстушками Лизой Авдеевой и Ксюшей Громыкиной. И этот разговор был явно обо мне. - Степанова довела Золотарёва, теперь на Курочкина переключилась? - А мне показалось, он на её подружку запал. - Да плевать. Такие как Курочкин - не нашего поля ягода. А ты слышала, что в классе поспорили, будут ли они до конца недели вместе или продолжат строить друг другу глазки? - Степанова и Золотарёв? - Ну, да. Петров с Жуковым ставки даже принимают. Я тоже немного поставила. - На кого, если не секрет? - На неё, конечно! Зуб даю, Степанова первая не выдержит. У неё ж ни стыда, ни совести. Для этой стервы задницей своей тощей перед парнями повертеть или первой в любви признаться - раз плюнуть. Так хотелось выскочить из-за шкафчиков и наподдать им хорошенько. Едва сдержалась. Завидуют, сплетницы!.. И тощей заднице моей, и тому, что по мне сохнет самый нормальный парень в классе. Эх, дракона мне огнедышащего не хватает, сейчас бы пригодился. В классе я повесила свою курточку на самый дальний крючок от Золотарёва. А когда случайно-неслучайно скосила в ту сторону глаза, обомлела - рядом с моей, ярко-красной, висела чёрная с красными полосками - Золотарёва. Хотя он всегда вешал её рядом с собой. В общем, тут только я поняла, что моя новая тактика провоцирует его ещё больше. Не то чтобы я была против, просто не хотелось, чтобы это произошло на глазах у Жукова и Петрова, которые только того и ждут. И я перестала глазеть в сторону предпоследней парты на третьем ряду. Скажу честно, давалось мне это ой как сложно. Привыкла, наверное. Школьный день тянулся дольше обычного. Я вновь занялась своим некогда любимым развлечением - считать пальцы и строить планы на ближайшие два года. Но они почему-то не строились, и я просто повспоминала свою жизнь с первого по десятый класс. Господи, чуть не расплакалась от умиления. Но это отвлекло меня ненадолго. Происходящее за окном не особо радовало - ну, что может быть интересного в редких прохожих и моросящем дожде?.. Такое зрелище лишь усиливает приступ меланхолии и лишает рассудка. Мне казалось, я уже довела себя до того состояния, что ещё чуть-чуть - и я не выдержу и завою на весь класс. Но чтобы этого не случилось, лишь усерднее грызла ручку. А когда сгрызла колпачок, переключилась на простой карандаш. На одном из уроков, когда Жукова вызвали к доске что-то показывать на политической карте мира, Петров ткнул меня пальцем в спину, отчего я чуть до потолка не подскочила. - Чего надо? - разозлилась я. Не сдержалась и взглянула на Золотарёва. Тот тоже пялился на меня, но взгляд отвёл далеко не сразу. Бли-и-ин, неужели ещё вчера я собиралась сказать ему «нет»?.. - Как дела на личном фронте? - шёпотом поинтересовался Петров. - Твоими молитвами, придурок, - ответила я и подмигнула ему. У Петрова вытянулось лицо. - А я ничего и не делал, - пробормотал он. Тут у меня что-то щёлкнуло в голове. Не нужно быть Шерлоком, чтобы сложить два и два. Вот урод!!! Я медленно отвернулась от него и уставилась на учителя. Правда, ни черта я не понимала из того, что он пытался донести до моего сознания. На всех переменах я не отходила от Полины ни на шаг и постоянно крутилась в самых многолюдных местах - столовой и женском туалете. Но, видать, я таки недооценила силу своего обаяния на беднягу одноклассника. Когда перед последним уроком мы стояли с Полинкой у школьного расписания, он появился в коридоре и направился в нашу сторону. Я сделала вид, будто что-то выискиваю в расписании одиннадцатого класса. - Ой, Поль, погляди-ка, что ждёт нас в следующем году! - пробормотала я, когда Золотарёв приблизился к нам почти вплотную. - Вика, можно тебя на минуточку? - спросил он. Полина только открыла рот, чтобы, как я полагала, сказать, что ей срочно понадобилось отлучиться по каким-то неотложным делам, я взмолилась, причём, как потом рассказывала подруга, выглядело всё это очень даже натурально: - Золотарёв, не сейчас, пожалуйста. Потом. Когда-нибудь. Ведь вряд ли у него какое-то школьное дело ко мне образовалось ни с того ни с сего. - Ладно, - протянул он. - Как скажешь. Не такое уж у меня и срочное дело. До вечера дотерпит. В крайнем случае, до завтра. Тут я отвела взгляд в сторону учительской - ну кто бы сомневался! Жуков и Петров из-за колонны выглядывают! И ушки на макушке. А из библиотеки выбрался Кошельков с двумя подозрительно огромными томами то ли Гегеля, то ли Канта. И это ещё не всё. По коридору аки корабли на всех парусах плывут Авдеева с Громыкиной. То ли я параноик, то ли за мной и Золотарёвым шпионит чуть ли не весь класс. Надо заканчивать эту комедию, и мне уже всё равно, сколько там гривен выиграют Петров с Авдеевой. Зря, что ли, обо мне одноклассницы говорят: «Ни стыда у неё, ни совести?» Нет, они, конечно, имеются - и стыд, и совесть, но в строго дозированных количествах. Не собираюсь портить себе жизнь излишней скромностью. И я уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы выпалить на всё крыло: «Золотарёв, ты мне нравишься! Давай встречаться», или что-то в этом роде, но мой благородный порыв утонул в оглушительном звонке, возвещавшем о том, что нам пора поспешить в кабинет химии. А после химии я, прихватив с собой Полинку и двух девчонок из параллельного класса, с которыми нам было по пути, побежала вон из школы, мало ли, вдруг Золотарёв до вечера не дотерпит, а где-то из-за угла в самое неподходящее время выскочит кто-то из заинтересованных в выигрыше лиц. И вообще мне хочется проучить этого наглеца Петрова. Поспорить на двух неравнодушных друг к другу одноклассников - это, конечно, полбеды, а вот вести нечестную игру у своего дружка за спиной - это уже перебор, это как-то не по-мужски. Всё тайное рано или поздно становится явным, и я помогу этому тайному увидеть свет. О чём он вообще думал, дебил?.. Ничего, я уже наметила две кандидатуры для одного гениальнейшего плана - двух толстушек-подружек, мечтающих о вечной любви. Как говорится, зуб за зуб, глаз за глаз. Держитесь, Жуков с Петровым! Вот упрошу Алину, вернее, её помешанного на компьютерах бойфренда помочь мне с одним дельцем, посмотрим тогда, кто будет смеяться последним!.. Или пожалуюсь брату, пусть набьёт им морды. О, а лучше и то, и другое, чтоб в следующий раз не повадно было.