– Мне известно, что Мин с мужем будут давать показания в пользу Теда. О его характере. Они считают, он не способен на убийство. Если бы я не слышала собственными ушами его голос, тоже не поверила бы. Они повинуются своей совести, я – своей. Все мы поступаем, как велит долг.
От тирады, какую обрушил на нее Мэрфи, Элизабет растерялась. Страстные, порой саркастические слова оглушали ее.
– От их приглашения дурно попахивает. Вы должны это чувствовать. Вы заявляете – фон Шрайберы любили вашу сестру? Тогда спросите себя, отчего же они намерены распинаться в пользу убийцы? Я настаиваю, держитесь от них подальше. Если не ради меня или себя, так ради Лейлы. Ради справедливого возмездия!
В конце концов, смущенная явным его презрением к ее наивности, Элизабет уступила, пообещав, что поедет в Восточный Хэмптоне к друзьям либо поживет в отеле.
– Но будьте крайне осторожны, – напутствовал Мэрфи. Теперь, настояв на своем, он попробовал даже улыбнуться, но улыбка получилась натянутой, а глаза смотрели мрачно, встревоженно. – Не забывайте ни на минуту – без вас Теду Винтерсу может сойти с рук убийство вашей сестры.
Несмотря на давящую духоту, домой Элизабет отправилась пешком. Она чувствовала себя как груша, на которой отрабатывает удары боксер: ее мотают из стороны в сторону, и она не способна уклониться от ударов. Окружной прокурор, разумеется, прав. Следовало отказаться от приглашения Мин. В Хэмптонсе она не будет встречаться ни с кем, поселится в отеле и будет всю неделю валяться на пляже.
Как шутила Лейла: «Ласточка, тебе никогда не понадобится психиатр. Сунь тебя в бикини, плюхни в соленую водичку, и ты уже в раю». И это правда. С каким восторгом Элизабет показывала свои награды за победу в плавании. Восемь лет назад она была участницей Олимпийской плавательной команды, четыре лета служила тренером по водной аэробике на Сайприс-Пойнт Спа.
По пути она заглянула в бакалею – купить на обед салат и что-нибудь на легкий завтрак. Последние два квартала до дому она размышляла, каким далеким представляется все, что было до гибели Лейлы – точно смотришь на прошлую жизнь в перевернутый бинокль.
Письмо Сэмми лежало на обеденном столе, наверху стопки. Элизабет, взяв его, улыбнулась элегантному почерку: он так живо напоминал Сэмми, ее хрупкую птичью фигурку, мудрые, чуточку совиные глаза за очками без оправы; всегда в блузке с кружевами и практичном кардигане. Десять лет назад Сэмми откликнулась на объявление Лейлы, которая искала секретаршу, и в первую же неделю стала незаменимой. После смерти Лейлы Мин взяла ее секретаршей к себе в Спа.
Письмо Элизабет решила прочитать за обедом. Десять минут – и обед готов: салат и стаканчик охлажденного шабли; она переоделась в халат. Ну вот, Сэмми, пришло время твоего письма, подумала Элизабет, разрезая конверт.
Начало можно было угадать заранее.
Дорогая Элизабет,
Надеюсь, сейчас ты уже успокоилась и немножко пришла в себя. Я, мне кажется, с каждым днем все больше и больше скучаю по Лейле. Могу себе представить твои чувства. Но после суда, думаю, тебе полегчает.
Работать у Мин для меня полезно, и все равно, наверное, скоро я уйду. Я так и не оправилась после операции.
Перевернув листок, Элизабет прочитала еще несколько строчек, горло ей перехватило, и она отодвинула салат.
Как тебе известно, я еще отвечаю на письма поклонников Лейлы. Осталось разобрать еще три большущих сумки. Причина, по которой я пишу: только что наткнулась на анонимное письмо. Очень встревожилась: оно такое злобное и явно не первое. Этого Лейла так и не распечатала, но предыдущие прочитала наверняка. Возможно, вот оно – объяснение ее взвинченности в последнее время.
Самое ужасное, автор анонимки явно хорошо ее знал. Хотела вложить письмо в конверт, но не уверена, кто забирает почту в твое отсутствие: не хочу, чтобы это увидели посторонние. Позвони, как только вернешься в Нью-Йорк, ладно?
С любовью
Сэмми.
С растущим ужасом Элизабет читала и перечитывала письмо. Очень злобные анонимки, от человека, который хорошо знал Лейлу. Сэмми, а она никогда не преувеличивает, считает, анонимки – возможная причина эмоционального срыва Лейлы. Последние месяцы Элизабет, частенько лежа без сна, пыталась понять, отчего Лейла закатила истерический скандал. Злобные письма от кого-то, хорошо знавшего ее… Но от кого? Почему? Есть ли у Сэмми какие-то догадки?
Элизабет лихорадочно набрала номер в Спа. Хоть бы трубку взяла Сэмми, молила она. Хоть бы… Но ответила Мин. Сэмми в отъезде, объяснила она. Гостит у своей кузины, где-то под Сан-Франциско, вернется в понедельник вечером.
– Тогда и увидишь ее. – В голосе Мин проклюнулось любопытство. – Ты чем-то расстроена, Элизабет? Что-то срочное к Сэмми?
Вот удобный случай сообщить Мин, что она передумала.
– Мин, окружной прокурор… – начала было Элизабет, но тут взгляд ее упал на письмо Сэмми. Жгучая потребность увидеть ее захлестнула Элизабет. Вот так же она тогда кинулась к Лейле, в последний роковой вечер… – Нет, никакой срочности. До завтра, Мин.
Перед тем, как лечь спать, Элизабет написала записку Уильяму Мэрфи с адресом и телефоном в Спа. Порвала. К чертям все его предупреждения! Она не свидетельница по делу мафии. Она едет в гости к старым друзьям, к людям, которых любит, которым доверяет, которые любят ее, беспокоятся о ней. Пусть считает, что она в Восточном Хэмптонсе.
Он жил, каждую минуту осознавая опасность, исходящую от нее. Он понял: Элизабет необходимо убить. Убить ее он планировал в Нью-Йорке.
В преддверии приближающегося суда она наверняка вновь и вновь перебирает мельчайшие подробности тех последних дней. И неизбежно наткнется на деталь, таящуюся у нее в подсознании – гибельную для него.
Ничего, в Спа больше возможностей обставить ее смерть как несчастный случай. Там, в Калифорнии, гибель ее вызовет меньше подозрений, чем у нью-йоркской полиции. Припоминая ее привычки, он выискивал способ.
Взглянул на часы. В Нью-Йорке полночь. Сладких тебе снов, Элизабет.
Жить тебе осталось всего ничего.
Воскресенье
30 августа
ЦИТАТА ДНЯ:
О, где любовь, красота и истина,
которых ищем мы?
1
Доброе утро, дорогие гости!
Добро пожаловать в новый роскошный день на Сайприс-Пойнт Спа!
Счастливы сообщить, что сегодня, кроме вашей личной программы, с десяти утра до четырех дня, вас ожидают специальные занятия по макияжу в женском отделении Спа. Заполните свободные часы, обучаясь секретам обольщения у красивейших женщин мира. Инструктор – мадам Ренфорд из Беверли-Хиллс.
Гость – эксперт в мужском отделении – знаменитый культурист Джек Ричард. Он расскажет о своих тренировках в четыре.
После обеда – изысканная музыкальная программа. Виолончелист Фиони Наваралла, один из знаменитейших английских музыкантов, сыграет избранное Людвига ван Бетховена.
Мы надеемся, все наши гости проведут день с удовольствием. Помните: чтобы быть красивыми, надо сохранять душу безмятежной, свободной от волнений и тревог.
Барон и баронесса фон Шрайбер
Постоянный шофер фон Шрайберов Джейсон – его серебристая форма поблескивала на солнце – ожидал у выхода из аэропорта. Невысокий, худощавый, в молодости он был жокеем. Несчастный случай покончил с его карьерой, и он работал на конюшне, когда его взяла к себе Мин. Элизабет знала, что, как и остальные служащие, он был бесконечно предан Мин. Обветренное жесткое лицо расплылось в приветливой улыбке, когда Джейсон заметил направлявшуюся к нему Элизабет.