Антон взял, распустил ремешок на горловине и вытряхнул содержимое на стол. На доски упали кусочки металла. Белые, вытянутой формы. Антон взял один. Похоже на серебро. На металле просматривалось какое-то изображение, но разобрать его вследствие потертости не представлялось возможным.
— Деньги?
Орк кивнул.
— Что можно за них купить?
— За это, — орк ткнул пальцем в один кусочек, — трех куриц. За все — дойную корову или двух телок.
Антон задумался. Не густо. Но деньги пригодятся. В его кошельке имелись советские рубли, но смешно думать, что в Руме они в ходу. А ему здесь жить.
— Это я забираю, — он ссыпал монеты в мешочек. — Остальное раздай жителям. Одежду и обувь — тем, кто нуждается. Оружие — мужчинам. Кони пусть будут в общей собственности.
— Ты щедр, господин! — приложил руку к груди Зулорк. — Благодарю от имени всех жителей. Особенно, за оружие.
— Я заметил вчера, что у вас его мало, — сказал Антон.
— Железо дорогое, — сообщил Зулорк, проводив взглядом исчезнувший в кармане гостя мешочек. — А мы живем бедно.
— Почему? — удивился Антон. — Земли вокруг много. Можно растить урожай, пасти скот. Лес рядом.
— Половину урожая и скота забирает лоф.
— Почему?
— Он защищает нас от зургов.
— Так ведь не защитил! — возмутился Антон.
— Это так, господин! — согласился орк.
— Вот и нечего отдавать!
— Заберет силой.
"Феодал", — понял Антон. В школе он учил историю, поэтому о феодализме знал. В учебниках утверждалось, что феодалы угнетали крестьян, забирая у них последнее. Антону это казалось дикостью. И вот пришлось столкнуться воочию. "Порядки у них!" — мысленно вздохнул Антон.
— Если только господин не возьмет Гаць себе, — внезапно сказал орк.
— Это как? — удивился Антон.
— По законам Рума тот, кто защитил селение от врагов, вправе объявить его своим, — сообщил староста.
— А как посмотрит на это лоф?
— Ему не понравится, — вздохнул староста. — Но высокородный Иль-Ин — сильный маг. Убил пятнадцать зургов.
— Четырнадцать, — уточнил Антон. — Одного зарезал Телорк.
— Пусть четырнадцать, — согласился Зулорк. — Но все равно много. Думаю, что и с воинами лофа господин справится.
— Сколько тех?
— Три десятка.
"Не так много!" — удивился Антон. В его представлении войско феодала выглядело многочисленнее.
— Как вооружены?
— Примерно как зурги. Только у каждого есть броня, копье и меч. И все на конях.
"Тридцать всадников, — размышлял Антон. — Взвод, вернее, эскадрон. Броня и копья — ерунда. Для пуль они не помеха. И гранаты еще есть…" Он задумался. Устраивать войну не хотелось. Бог весть, как к этому отнесется местная власть. А ему здесь жить…
— Вчера господин пел про мясо, — сказал староста. — Мы едим его раз в году. Зимой, когда забиваем свиней и бычков, которые оставил нам лоф. Мясо быстро кончается. В остальное время едим тап и хлеб. Но их не хватает до лета. Переходим на корешки и траву.
— А лес? — удивился Антон. — Там же есть дичь.
— Лоф запрещает охоту — это его леса. Деревья рубить тоже нельзя. Можно вывозить сухостой, собирать хворост, грибы и ягоды.
Антон вспомнил непривычно чистый лес, которым шел. Так вот кто его подмел! Затем на память пришла ловчая яма с волчатами. Староста явно темнил. Наверняка деревенские украдкой охотятся. Но все равно неправильно.
— Хвороста в лесах мало, — подтвердил его вывод орк. — Поэтому зимой в наших домах холодно, — он помолчал. — Если господин возьмет нас под свою руку, мы построим ему дом. Большой, просторный, в каком надлежит жить высокородному. У него будет все, что он пожелает. Он может взять себе любую женщину. Например, ее, — староста указал на Нулорк.
Та вспыхнула.
— Нулорк — ребенок! — возмутился Антон.
— Шестнадцать весен, — возразил староста. — Самое время выбрать мужа.
— Ты это брось! — нахмурился Антон. — Я сюда не за тем явился, чтобы соблазнять детей. А насчет остального…
Он задумался. Предложение старосты выглядело привлекательным. Он в этом мире чужак. А тут предлагают влиться в местное общество, да еще в привилегированном статусе. Правда, придется повоевать. Но Антон — солдат, который этому обучен. И еще он советский человек. Которому стыдно бросить людей на прихоть феодала.
— Сколько в деревне мужчин? — спросил старосту.
— Двадцать семь.
— Они заняты на работах?
— Сейчас нет. Урожай собрали.
— Пилы и топоры имеются?