— У нас нет выбора. Может, нам удастся нескольких из них прикончить, и так расчистить себе путь, — тяжело дыша, Марк проверил чудом уцелевший автомат и убедился, что его магазин полон.
Лили посмотрела на джунгли, потом на водопад, потом перевела взгляд на выступ, на котором они стояли.
Двадцать метров — это вроде бы высоко. Это очень высоко. Но с какой высоты прыгают ныряльщики? Разве они не поднимаются на тридцать с лишним метров? Она подумала, что если они спрыгнут с этого уступа, то, может, ничего страшного и не случится. Водопад наверняка сгладил камни, сделав дно ровным и глубоким.
«Ну, или, помоги нам, Господи, хотя бы достаточно глубоким. Может, джунгли не такая уж и плохая идея...».
Прямо у ее головы от камня отскочила пуля, и Лили приняла решение.
— Мы можем прыгнуть! — прокричала она сквозь рев воды.
— Ты спятила? Тебя там что, по башке ударили?? — заорал Марк.
Она свирепо на него зыркнула, затем сорвала с себя тонкую блузку.
— У нас получится! Всё будет нормально! — уверила она его, распуская хвост и собирая волосы в тугой пучок.
— Нет! Это самоубийство! Не смей прыгать с этого гребаного выступа! — предупредил ее Марк, затем схватил за руку и потянул назад.
— Это джунгли — самоубийство! — заметила она, и, словно в доказательство ее слов, у них над головами просвистели пули.
Они оба пригнулись, и Марк открыл ответный огонь.
— Это более приемлемый вариант! — ответил он.
Лили посмотрела на выступ, потом снова на джунгли.
«Ты боишься. И это нормально. Это значит, что ты учитываешь ситуацию. Теперь пошевеливайся».
— Марк, — тихо сказала она.
— Что?! — раздраженно бросил он.
Лили повернулась и уставилась на него. Они долгое время провели порознь. Упустили много драгоценных мгновений. Связь между ними разрушена. Но все же... это всё еще они. Марк с Лили.
— Доверься мне.
Лили рванулась вперед. Марк что-то кричал у нее за спиной, но она оказалась быстрей. Сделав всего десять шагов, она бросилась вниз.
Всё словно замерло. Она начала сомневаться, что вообще когда-нибудь упадет. Она слышала, как у нее в венах пульсирует кровь, как из груди вырывается дыхание, как ее зовет Марк. Затем в эту иллюзию ворвались пули. Лили слышала, как они просвистели над водопадом, как они вспороли выступ, с которого она только что спрыгнула. Тут она почувствовала, что падает, и закричала.
Она сильно ударилась о воду — Лили никогда раньше не ныряла с утеса и не знала точно, какие правила предусмотрены для таких прыжков. Она извивалась в воде, борясь с болью, подводным течением, притяжением водопада. Затем в воду рядом с ней что-то упало и мгновение спустя, ее схватил Марк и вытянул на поверхность.
— Это было… — задыхаясь, произнес он. — ...Пи*дец как опасно.
— Но это... сработало..., — ей тоже было трудно дышать.
Вода практически полностью сорвала с нее брюки, и Лили попыталась высвободить из них ноги. Марк потянул ее к берегу, и, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться на твердой земле, их преследователи выбежали из джунглей и открыли огонь по реке.
— Шевелись! — Марк изо всех сил потянул ее за собой.
В конце концов, Лили удалось встать на ноги, и они снова рванули в лес. Они бежали не в самом быстром темпе, но тем не менее, легко преодолели километра полтора, а то и больше, после чего Марк резко повернул направо. Теперь водопад оказался у них за спиной. Они на полтора или два километра углубились в джунгли и шли параллельно реке.
На Лили были только трусики и черный топик. Брюки, туфли и кевларовые щитки бесследно исчезли, их унесло рекой. Марку удалось сохранить всю свою одежду. Но они продолжали идти, не разговаривая и не останавливаясь, еще где-то полчаса.
«Отпуск. Вот чего я хочу. Отпуск, чтобы неделю никуда не высовываться. Не двигаться, не говорить, даже не думать. Вот и все».
Лили не знала, сколько они еще шли, похоже, целую вечность. От такого обилия грязи, зелени и боли, у нее все смешалось. Она прижала раненую руку к груди и, сгорбившись, пошла вперед, стараясь смотреть под ноги и не отставать от Марка, но в конце концов всё же выбилась из сил. Она прислонилась к большому дереву и упала на колени. Затем наклонилась и прижалась лбом к шершавой коре.
— Всего на пять минут я хочу, чтобы все стало тихо и спокойно.
Она уже больше полугода находилась в непрерывном движении. Ей эта просьба не показалась такой уж невыполнимой.