Глава 29. Элина. Неправильное выступление
— Не верю! Лжец! Я лишь одна из прочих.
— Так быть моей единственной ты хочешь?
Пьеса «Заблуждения»
Перед сегодняшней премьерой я совсем не волновалась. Меня вообще будто заморозили изнутри, я и на репетициях бывала чаще отстраненной, витала где-то в своих мыслях. Меня больше не цепляла любимая работа, все мое существо занимала пожирающая апатия.
Благо, что в театральной студии Махова от меня не требовали выкладываться по полной, и даже там, где я сама чувствовала фальшь в своей игре, режиссер меня хвалил. Хотя, возможно, он просто боялся критиковать меня. Да Артур за такую игру весь мозг бы вынес, пока не добился той игры, которая ему нужна.
Артур… Принц из моей печальной сказки. Сволочь, циник, подонок и… самый любимый мужчина на свете. Не могу его забыть, не могу простить, не могу перестать любить и начать ненавидеть. Он занимал все мои мысли, являлся в моих снах, мерещился мне на улице в толпе прохожих. Это было моим наваждением и безумием.
Хорошо, что в репетициях мне можно было особо не стараться, я ведь знала свою роль. Махов натаскивал остальных актеров, я же чаще наблюдала этот процесс. Парнишка, который играл Андрея, был невероятно горд своей ролью. Пытался даже заигрывать со мной, но натолкнулся на стену моей апатии и равнодушия и быстро отстал.
На сцене он очень старался, и играл, в общем-то, неплохо. Но с Владом ему было не сравниться. Да и вообще, здесь все было не так. Актеры не те, костюмы, сцена, декорации — все чужое. Я сначала тихо злилась на этот диссонанс, но потом решила, что так даже лучше. Мне нужно отвыкать от Москвы, выбрасывать из головы прошлую жизнь и все, что болезненно тянуло меня назад. Я больше не хотела жить прошлым, мне нужно было перевернуть эту страницу и идти дальше. Но на репетициях никак не получалось перенастроиться, и я надеялась, что после премьеры мне это удастся.
Первый акт мы отработали как надо. Не без помарок, конечно, но не критично. В антракте Лев нас похвалил. Он вообще выглядел очень довольным, хоть и волновался. Обещал весь спектакль простоять за кулисами. Возможно это был какой-то его личный ритуал, приносящий удачу. Второй акт тоже начался без сюрпризов, и я уже отсчитывала минуты до его окончания.
Спектакль близился к финалу, впереди была сцена, когда Андрей приезжает к Катерине, чтобы объясниться с ней, когда меня отвлекла полоска света от открывшейся в конце зала двери.
По проходу шел мужчина. Я видела только очертания фигуры, но сердце отчего-то пропустило один удар, второй, а потом заколотилось в груди, как раненая птица. Оно узнало Артура раньше, чем я сама.
Я замерла, забыв и слова, и то, что вообще стою на сцене, и смотрела, как он приближается. Захотелось вдруг развернуться и бежать, за кулисы и дальше по коридорам, туда, где мой мучитель меня не найдет. Или напротив, к нему навстречу, броситься на шею, целовать, обнимать и бить ладонями по его плечам и груди, выговаривая, какая он бездушная скотина.
Но я не сделала ни одного, ни другого. Просто стояла и наблюдала за тем, как он подходит к сцене. Мысли метались в голове, я не понимала, что мне делать. Просто потому, что не знала, что будет делать Артур. А он вскочил на сцену и встал передо мной, глядя в глаза. В его взгляде я прочитала бурю, синий шторм и что-то еще, чему не успела дать названия.
В зале поднялся недовольный ропот, раздались перешептывания, покашливания, скрип кресел. Зрители не понимали, что происходит. Я, впрочем, тоже.
И тут Артур заговорил. Нет, не слова объяснений, или упреков, не вопросы. Он начал играть Андрея, нашедшего свою Катерину. Артур пропустил целую сцену, предшествующую этой встрече, которую мы еще не успели доиграть.
— Зачем же ты сбежала, Катерина?
Хотела отомстить жестоко мне?
Так знай, своей идеи ты достигла.
От гнева я пылаю, весь в огне.
Он снова делал это со мной, заставлял раствориться в происходящем. И я не понимала, кто сейчас произносит эти слова? Андрей своей Катерине? Или Артур — мне? Зачем это все? Ответные реплики, выученные до автоматизма, бились в голове, и, наверное, я бы сейчас не нашла слов лучше, чем те, которые предполагала роль.
— Андрей! О боже, мне все только снится!
Я сплю, и вы — оживший мой кошмар!
— Нет, belle, я здесь, ты можешь прикоснуться.
Но лишь твой поцелуй уймет мой жар.
Артур приблизился ко мне еще на шаг, и я вдруг с отчаяньем поняла, что он собирается действительно меня поцеловать! Я отпрянула назад, и слова Катерины вновь пришлись очень кстати.