Злость вскипела мгновенно, захотелось взять легкомысленную девицу и встряхнуть хорошенько. А еще лучше — дать по морде тому придурку, который в первый же день помешал ей вовремя явиться на работу и выполнить свое обещание, и который наверняка сейчас валяется в ее постели.
Быстрый осмотр квартиры показал, что я все-таки ошибался, на счастье Элли. Ее недоуменный вид подтвердил, что она провела ночь одна, а горе-любовник не сиганул с балкона, подобрав свои штаны, так что я как-то сразу успокоился. А уж когда Элли выдала мне воинственную тираду о том, что до утра читала сценарий и плакала над ним, в душе разлилось тепло, и казнить девчонку сразу расхотелось. Я тут же заметил, что глаза Элли действительно немного припухли, и вряд ли только ото сна. Впрочем, это совсем не портило ее, и я поймал себя на мысли, что с удовольствием проснулся бы рядом с такой вот Элли.
Она что-то говорила про алкоголичку, про свой какой-то не такой внешний вид, но меня это только позабавило. Будь у нас больше времени, свои возражения она бы высказывала мне уже в постели. По крайней мере, пыталась бы, потому что я быстро нашел бы, чем заткнуть ее клубничный ротик. Но спектакль был важнее, так что я отпустил девчонку собираться.
До театра я ее довез, но время поджимало, и мне нужно было уже ехать по делам, так что я просто передал ее в руки Эдика.
Сегодня я тоже решил заехать за Элли, чтобы убедиться, что она не проспала и попадет в театр вовремя. А может, я снова хотел увидеть тех розовых заек? Эту забавную мысль я от себя старательно отгонял. Но каково же было мое удивление, когда мне никто не открыл!
Я раздраженно глянул на часы. Восемь утра, до театра ехать минут пятнадцать. Могла она уже уйти? Вряд ли. Что ей делать там так рано, когда коллектив раньше девяти все равно не подтянется? Это значит только одно: она не ночевала здесь.
Стоя, как дурак, под дверью, я достал мобильный и набрал уже знакомый номер. Элли подошла к телефону сразу же.
— Да? — ее голос не звучал сонным, но мне послышалась настороженность. Она явно не понимала, зачем я названиваю с утра пораньше.
— Ты где? — спросил я слишком резко, и на том конце воцарилась тишина.
— А это важно? И… вы что, решили заехать за мной? — осторожно спросила Элли.
— Конечно! Ты вчера не явилась вовремя, и я не хочу, чтобы опоздала сегодня.
— Но… сейчас только восемь, и в театре я буду вовремя. Если хотите знать, я уже скоро выхожу.
— Откуда? — прорычал я, чувствуя в груди возрастающую досаду. Да какое мне, собственно, дело?
Элли, быстро отправившись от удивления, хмыкнула и проговорила насмешливым голосом.
— Артур Богданович, мне кажется, моя личная жизнь не должна вас касаться. Работе это не мешает, и я уже сказала, что буду в театре вовремя. Я не собираюсь больше опаздывать, потому что заинтересована в успехе спектакля не меньше, чем вы.
— Хорошо, — выдохнул я, стараясь приглушить рычащие нотки в голосе. — Рад, что ты проявляешь такое рвение. И еще раз повторяю: опоздания я больше не собираюсь прощать.
Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Честно, чувствовал себя настоящим идиотом, словно щелкнули по носу милыми такими женскими пальчиками. Приперся к девчонке, предъявил какие-то претензии за то, в чем она вообще не обязана передо мной отчитываться. Не удивительно, что получил отпор. Какой интересный новый опыт… никогда не оказывался в неловкой ситуации, еще и по собственной глупости. Чаще сам вгонял в них женщин, и мне было непривычно слышать отповедь.
Я быстро спустился вниз, сел в машину, написал Эдику, чтобы отчитался, во сколько Элли явится на репетиции. Теперь можно позавтракать перед предстоящей встречей. И ничего, что собирался угостить завтраком Элли, поем один.
В знакомой кофейне там же, на Остоженке, я заказал блинчики с джемом и кофе. Может, это звучит странно, но я любил сладкое и никогда не отказывал себе в кондитерских лакомствах. Женщины почему-то считали это ужасно милым, и моей любимой фразой стало, что сладкое я люблю не только на десерт, но и в постели, что вызывало у моих любовниц настоящий экстаз. Жаль, что Элина не оценит, с каким удовольствием я поедаю свой сладкий завтрак.
Расправившись с утренним перекусом, я снова сел в машину и построил маршрут до нужного мне офисного здания, и настроение мое становилось все хуже. Я представил, насколько неприятный разговор меня ждет. Все дела с банком мы давно обсудили, и разговаривать сейчас было не о чем. Так что они, скорее всего, оказались в курсе моих неприятностей и позвали на беседу именно по этой причине. Иных причин тратить на меня время у них не было.