Она резко умолкла, словно не договорив, но Илья уловил суть: речь о полиции зашла только из-за присутствия постороннего человека, при котором приходилось держать лицо. Они стали собираться и он вытащил из своей сумки свисток, который с детства привык на всякий случай брать в лес.
— Вот, возьмите вместе с фонариками. На природе это гораздо эффективнее, чем кричать, поверьте опыту путешественника, — объяснил он Сонии.
Продираться сквозь лес в темноте оказалось очень тяжелой задачей для городских женщин: снег быстро набивался в обувь, осыпался с веток, корневища норовили попасть под ноги. Порой под рыхлым белым покровом скрывалась низинка, в которую они проваливались по колени. Илья старался не показывать, что ориентируется здесь гораздо лучше спутниц, но исподволь все же вел их к тому месту, где оставил Риту.
Там ее уже не оказалось, но Сита довольно скоро обнаружила подругу на одной из развилок. Илья и Сония прибежали на ее крик так быстро, как это позволял снег, и увидели Риту лежащей на мерзлой земле, безвольно раскинувшей руки и ноги. Куртка была распахнута, лицо и шея женщины побелели и даже отливали серым, на волосах выступил иней. Раскрытые глаза смотрели вверх, но будто остекленели, и женщина никак не реагировала на попытки ее растормошить.
— Посмотрите сюда, — прошептала Сита, осторожно подняв руку Риты. Посветив фонариком, они рассмотрели, что под ее любимым браслетом появились кровянистые волдыри, кисть потемнела и на ощупь была совсем каменной. Впрочем, другие конечности тоже не сгибались, а на снегу возле ее головы остались следы рвоты.
— О черт! — прошипела Сония сквозь зубы. — Сколько времени она тут валялась? Я же видела ее перед тем, как пошла спать: казалось, что она уже в адеквате...
— Значит, нет, — отозвалась Сита с неожиданной выдержкой. — Давайте как-нибудь отнесем ее в дом: не оставлять же здесь до приезда скорой. Так и помереть недолго.
Илья помог транспортировать Риту, и Сония снова вызвала медиков, которые дали еще более удручающий прогноз, чем с Джанитой.
— Она выживет, но проблемы с сердцем и почками останутся навсегда, — предположил фельдшер. — Не знаю, удастся ли сохранить руку, а вот отек мозга более чем вероятен: по голове ударило хуже всего. Хотя как-то это все странно, не сорок же градусов на дворе!
Риту сразу отправили в реанимацию, а на следующее утро Сония выяснила, что кисть ей скорее всего не спасут, и в мозгу действительно произошли серьезные повреждения. Впервые с приезда Ильи в общину он видел хозяйку такой подавленной. Он предоставил ей наедине поговорить с Ситой и вышел только к чаю, когда Сония сама его позвала.
— Слушайте, Элиас, жаль, что при таких обстоятельствах, но я все же предлагаю перейти на «ты», мы ведь уже достаточно знакомы, — сказала она сдержанно, пряча под столом подрагивающие руки.
— Конечно, я только «за», — ответил Илья, а Сита кивнула подруге.
— В общем, чтоб ты знал, наша работа не из легких, приходится сталкиваться со всякими человеческими вывертами и уродствами. А Ритка всегда была самой экзальтированной из нас, вот в конце концов и свихнулась. Жаль, что успела Аньку покалечить, но хоть мы уцелели. А ты прости: мы, получается, еще и тебя подставляли, поселили под одной крышей с больным человеком.
— Да что ты, Сония, жизнь непредсказуема и я всем вам только сочувствую, — вздохнул Илья. — Надеюсь, что смогу хоть чем-то поддержать.
— Я и не представляла, насколько она непредсказуема, — усмехнулась Сония. — Ненавижу чувствовать себя беспомощной, наелась этого в детстве, когда шла домой и не знала, в каком состоянии маманя!
— Держись, жизнь на всем этом не заканчивается, — ответил Илья и положил руку ей на плечо. — Помоги своим подругам чем можешь и не мучай себя.
Глава 24
На пару дней наступило затишье, но у Ильи уже прошел первоначальный мандраж и было только терпеливое ожидание. Оставалось лишь убрать с дороги Ситу, и тогда уже не имело бы никакого значения, поймет все Сония или нет: приговор ей уже подписан. Однако сейчас он действовал очень мягко и ненавязчиво, не выделяя никого из женщин и трогательно справляясь о состоянии Риты и Джаниты.
Тем не менее напряжение и замкнутое пространство взяли свое, и властью природы обе девушки потянулись к нему сильнее прежнего. Поначалу Илья не поощрял этого и держался нейтрально, но вечером второго дня как бы невзначай поинтересовался у Ситы, есть ли в их пристройках баня (на самом деле он давно успел ее приметить).
— Просто мне показалось, что в таком большом доме наверняка есть место для расслабления, — пояснил он.