Несколько последующих разворотов она посвятила кратким, но весьма содержательным комментариям относительно ею лично разрабатываемых заклинаний. Свободное от государственных обязанностей время предшественница нынешней Хранительницы проводила в библиотеке, штудируя талмуды, посвященные теории магии. Реана смутно улавливала суть ее поисков, чувствуя, как в ней разгорается азарт. Если доработать… Девушка одернула столь несвоевременный полет фантазии - сначала предстояло пережить завтрашний день.
Реана увлеклась написанным - когда речь пошла еще и об эксперименте, девушка вообще перестала замечать, как бежит время. Незнакомка была достаточно подробна: она излагала свои гипотезы, а потом опровергала их же, объясняя причины. Затем выдвигала новые. Реана с восхищением следила за логикой предшественницы, которая несомненно была умной и талантливой волшебницей. Несмотря на неудачи, Хранительница империи не собиралась сдаваться. Более того, она бралась за решение любых дрязг и проблем, за всевозможные запросы, поступающие в канцелярию магов. Хотя возможно в ее почти маниакальной жажде во что бы то ни стало найти разгадку немаловажную роль играло желание занять себя работой так, чтобы не анализировать собственные чувства, не скучать по выражению нежности в его глазах. Впрочем, это было лишь предположение - сама Реана, наверняка, поступила бы именно так. Собственно, сейчас она именно этим и занималась. Но развивать дальше эту тему не хотелось даже мысленно, и девушка вновь взялась за чтение.
Через несколько страниц Реана наткнулась на новую запись, сильно отличающуюся от предыдущего:
"Сегодня я в каком-то роде осиротела. Мой наставник умер во сне. До сих пор я постоянно чувствовала поддержку Мастера. И всегда знала, что в случае неудачи он поможет все исправить. А теперь я осталась единственной Хранительницей. Это пугает, но я поняла, что справлюсь во что бы то ни стало, чтобы не подвести учителя. У него будет повод гордиться своей воспитанницей".
Следующие несколько дней волшебница древности не отписывалась, хотя за прошедшее со времен ее поездки в Мейленей оставляла записи каждый божий день, пусть даже это была одна единственная фраза. Зато первый же после перерыва кусок текста был чрезвычайно эмоциональным.
"Глупо, но я целый день прячусь в библиотеке. И делаю это потому, что с большим пиететом отношусь к книгам. Иначе бросалась бы всем, что подвернется под руку.
Утром были похороны учителя - сам по себе чрезвычайно тяжелый момент для меня. Но даже предположить не могла, что такой день можно усугубить еще больше. Я, конечно, знала, что император обязан на таком "мероприятии" появиться со спутницей. Проклятые условности! Но до последнего надеялась, что он предложит эту роль мне. Боги, мне на самом деле не помешала бы поддержка! Но Ваэль в очередной раз выбрал одну из этих шикарных кукол. Мне было плохо, но даже в таком состоянии заметила, как этой пустышке было скучно. Даже не знаю, смогла бы я сдержаться, начни она жаловаться на длительность церемонии прощания.
Я уже знаю это чувство, появившееся в душе - апатия. Она пришла после бури злости и обиды. Я уже переживала подобное после похорон сестры. И снова ловлю себя на мысли, что готова проклинать род, в котором рождена, и тот долг, что унаследовала вместе с именем.
Оказалось очень больно понимать, что никогда не буду с человеком, которого люблю едва ли не больше жизни. Еще больнее избавляться от надежд, появившихся после тех дней, проведенных в землях альдо. Сегодня отчетливо осознала, что рано или поздно придется наблюдать, как он станет мужем другой женщины и будет растить детей. Не моих. А я даже не буду иметь права показать своих чувств и слабостей. Ведь я принесла клятву быть его опорой и щитом… самым преданным союзником и верным другом. Надеюсь, мне хватит сил,чтобы улыбаться и казаться счастливой".
Реана вздохнула. "Вот тебе и счастливой конец! - с горькой усмешкой подумала девушка. - Может все они, дочери рода Хранителей, обречены так и не найти личного счастья?"
Магичка фыркнула, осознав, что такими темпами скоро надумает наличие какого-нибудь родового проклятия. А это уже явно было бы абсурдом. Впрочем, до конца тетрадки еще было много текста. Не чувствуя себя усталой, волшебница решила продолжить чтение. Каково же было ее удивление, когда следующая надпись оказалась сделана совершенно иным почерком, размашистым и явно мужским:
"Надеюсь, что после всего этого ты еще в состоянии поверить, что я тебя люблю?"
Реана почувствовала, как глупо улыбается, словно эти слова сказали ей самой. Захотелось запрыгать на кровати. Видимо, уставшая и расстроенная Хранительница забыла дневник в библиотеке, а император не постеснялся его прочитать и отписаться. Забавный комментарий вышел. Реана остро сожалела, что не может заглянуть в прошлое, чтобы наблюдать за выражением лица предшественницы, нашедшей следующим утром такую вот запись на страницах личной тетради. Впрочем, обладая хорошим воображением, волшебница могла представить, какие чувства владели бы ею. Первым наверняка было неверие. Затем - стыд, что кто-то, пусть даже дорогой и любимый мужчина, оказался посвящен в сокровенные мысли. Наверное, именно потому она сама, Реана, никогда не писала такого, ограничиваясь лишь краткими заметками о вещах, которые никак нельзя было забыть относительно магических наработок. А затем нахлынула бы волна из неверия, надежды и почти иррационально счастья, что это не розыгрыш.
Теперь следовало лишь прочесть, как события развивались дальше. Девушка надеялась, что уже такая знакомая незнакомка - Реана усмехнулась, осознав, какой каламбур получился - следуя привычке, опишет все последующее.
"Теперь я однозначно уверенна, что все сложилось замечательно. А ведь вчера готова была от стыда сквозь землю провалиться. Я даже не пошла на утренний прием, впервые за два года нарушая привычный распорядок дня. Но прибывая под влиянием столь противоречивых чувств, совсем упустила из виду, что Ваэль теперь знает, где меня можно найти. Только не ожидала его лично. Все, что происходило дальше - останется лишь в моей памяти. Не решусь теперь доверить дневнику абсолютно все. Вот только скажу, что ночевать к себе я так и не вернулась".
Реана тихонько рассмеялась, когда снизу заметила очередную запись уже знакомым мужским почерком Ваэля:
"Ты специально оставила дневник в библиотеке опять?"
А затем снова запись Хранительницы: "И не ошиблась".
Девушка фыркнула. Эти двое были счастливы, но оба явно опасались, что снова обманутся в своих ожиданиях. Реана услышала звук открывающейся в гостиной двери. "Поздненько, однако, Верема возвращается к себе", - усмехнулась волшебница, снова принимаясь за чтение. Дальнейший стиль ведения дневника тоже изменился. Хранительница древней империи все так же продолжала записывать свои идеи о разработке сложной системы щитовых чар, но уже мало уделяла времени описанию своих переживаний. Зато теперь было много записей от Ваэля. Видимо, Хранительница специально клала тетрадь в библиотеке в условленном месте, оставляя для императора краткие послания. Несмотря на любовную связь и проводимые совместно ночи, они продолжали эту игру, доставлявшую им море удовольствия. Это было их общей тайной.
Некоторое время Реана развлекалась, читая эту забавную переписку.
Она: "Лично я жаловаться не стану, а сюда могу. Я устала! Странное лето. Природа словно с ума сошла. То засуха, то наводнение. Я просто хочу выспаться, и чтобы меня никто посреди ночи не срывал с постели. Все, уже сама устала жаловаться. Полегчало!"
Он: "Кто это тебя с постели срывал?"
Она: "Арихимаг Валсии!"
Он: "Тот старичок? Тогда ладно".