Речь не о нормативах навязывающих вам в качестве идеала или ущербного ограничения, речь о норме имеющей медицинские и природные основания для сохранности жизни и её продолжения в наиболее продуктивном виде исходя из научно-технических методологий детального измерения.
Глобальный социальный тупик может быть преодолён как? Со скрипом или по полной?
Общая картина всегда важнее, поскольку показывает точные детали в себе и определяющие градиенты обширного значения, нежели привычки эмоционального значения, которые могут быть ошибочны, неточны или неэффективны, то есть могут составлять пробелы в информационном освещении событий, например желание оставаться в рамках суеверий или некоторых концептов не ориентированных на актуальные события в физическом порядке.
Пока психический фактор не наносит ущерб или не составляет потенциал ущерба в явной форме, он не может расцениваться в качестве психической патологии. Другое дело дефекты разной этиологии, безущербный спектр которых варьируется, хотя внешние поведенческие паттерны показывают все наклонности, доминант, субмиссия, их форма и хронометрическая деформация, как с возрастными изменениями, так и в изменении обстоятельств.
Например, агрессия – это не только эмоции, это разрушение, даже если оно тихое и спокойное, которое может проходить через игнорирование проблем/дисфункций в виде молчаливого саботажа формирующего цивилизационный тупик целых поколений и избирательные ограничения в отношении отдельных людей, то есть это явная форма агрессии.
Гражданские конфликты и войны выводят наружу мародёров. Гражданские конфликты обостряются в условиях дисфункциональных допущений в социуме, когда позиции выступают, как привилегии, а ни функции. Ведь достижение и статус не есть прихоть или форма желания к заполучению преимущества на эмоциональной основе, это способность физического порядка вещей.
Деградационные/рецессивные ниши допущений, послабления и ошибки съедаются агрессией в качестве более линейного допущения к преобладанию (химически, инерционно), далее из подобного состояния преобладаний следует антагонистический спад, где проходит либо ещё большая агрессия, либо производительность новых порядков при снятии социальных ограничений.
В развитии последовательных порядков инфраструктура принимает форму человека в параметрах мышления и функций реализующих потребности человека, нежели человек принимает форму инфраструктуры, когда потребительское приспособленчество к ней заполоняет инфраструктуру стратами не создающими ничего из того, что стоило бы создавать, что останавливает развитие и приводит к подавлению развития за счёт уже созданной инфраструктуры, которая удерживается подобной стратой населения в качестве привычки и доминационного типа антагонизма в поведении.
В любом из вариантов событий впереди оказывается интеллект сугубо из объёма последовательности и её учёта, поэтому он всегда мигрирует и прорастает в качестве той или иной формы преимущества, поскольку уходит от ограничений и тесноты, физической и социальной. Исчезновение одного интеллектуального потенциала инертно смещает преобладающую активность в ракурс другого именно по фактору наибольшего физического значения, поэтому преобладающая форма влияния имеет наибольшую разумность, вертикаль социума выстраивается по этому фактору от самого верха до самого низа, то есть распределение социальных групп и их влияния по фактору разумности и её скоординированности суммарно, ведь интеллект не только имеет персональное выражение, он имеет суммарное выражение для цивилизации и социальных групп задействующих его эффективно и детерминированно. Где-то наибольшая разумность выражается одним человеком, где-то десятью, где-то тысячью. Проблема в том, что наибольший потенциал разумности постоянно смещается формально, функционально и при смене поколений, он может быть рассеян или сгруппирован тем или иным образом, где снижение его возобновляемости или нивелирование в межличностных отношениях по фактору социального антагонизма приводит к упадку, что дестабилизирует социальную среду. Самое сложное довести до общества, что нивелировать наибольший потенциал интеллекта или сокращать его возобновляемость, это равносильно самоубийству, поскольку пропорционально потенциалу разумности в обществе не только производительность и выживаемость социума, но и все остальные показатели развития и деградации, поэтому низведение разумности узким взглядом на события и вещи, это рецессивный подход гибельности, торможение, которое всё равно упрётся в наибольший потенциал разумности, где бы он ни был, и это будет происходить до тех пор, пока не будет выработано результативное решение нужного уровня разумности, либо пока всё не разрушится диффузионным образом. Так и формируются все достижения, это передовой предел разумности, когнитивная рецепторика цивилизации в форме мысли.