Я думаю о своих друзьях, оставшихся в старой школе, вспоминаю, как мы с ними гуляли и вечно искали неприятности, и мне слегка становится тоскливо. Никто из них мне даже не написал за всё это время.
— А что ещё ты любишь? Что первое приходит в голову? — не отстаёт Егор.
Я вздыхаю и задумчиво осматриваюсь, словно это что-то должно вот-вот выпрыгнуть из сугроба и объявить о своём существовании. Я думаю о своём коте, затем о любимом сериале «Skam», а следом в моей голове всплывает образ гитары.
— Я любила петь под гитару, — тяну я, смотря прямо в голубые глаза Штормова.
— Любила? — переспрашивает он.
Я чуть опускаю взгляд на его руки.
— Пока отец не скинул мою гитару с пятого этажа, потому что я «достала его своим бренчанием», — я делаю в воздухе кавычки. — Собственно, после этого я и ушла из кружка по пению.
— Оу, — Егор рассеянно смотрит на меня, а я пожимаю плечом.
— Потом он конечно же извинялся и всё такое, но желание играть и петь у меня пропало, — признаюсь я. — Часто потом играла на гитаре друга, но покупать свою собственную не хотелось.
— Понятно.
Мы снова замолкаем. Я с опозданием замечаю, как Егор начинает рассматривать меня, и под его пристальным пронзительным взглядом мне становится не по себе. Между нами меньше метра, но парень сидит чуть правее от меня.
— Ты красивая, — неожиданно тихо говорит Егор.
Я нервно смеюсь.
— Что? Брось. Совсем обычная.
Ну, вот зачем он это сказал? Теперь у меня сердце разрывается от волнения. Это же чепуха какая-то. Какая я красивая? Ничего не красивая…
Щёки раскрасневшиеся от мороза, волосы под шапкой намагничены, совсем нет косметики, да ещё и куртка старая. Вот если бы он летом мне такое сказал, тогда я бы поверила, а сейчас…
Я неловко отвожу взгляд в сторону. Что я ему отвечу? Не буду же я говорить, что он тоже красивый, это как-то глупо. Пары вылетает из моего рта и растворяется в морозном воздухе, а я начинаю нервно перебирать пальцы в варежках.
— Так, завтра ждать тебя на тренировке? — спрашивает Штормов, и я облегчённо вздыхаю.
— Да. Приду, посмотрю, как ты изводишь себя, — криво улыбаюсь. — Понюхаю потных раздетых мальчиков, полюбуюсь на всех.
— Я единственный, на кого там можно полюбоваться, — бросает он.
— Да, да, конечно, — отмахиваюсь.
Егор фыркает, хватает снег у себя под ногами и бросает в меня — я не успеваю уклониться, и комок попадает мне прямо в плечо.
— Эй, — возмущаюсь я, собираясь тоже кинуть в него снежок, но парень вскакивает на ноги и отбегает в сторону, широко улыбаясь.
Мне приходится встать со скамейки, но я спотыкаюсь о выступ и падаю на колени, из-за чего Егор смеётся ещё громче.
— Не смешно! — улыбаюсь.
— Тебе помочь? — он делает неуверенный шаг в мою сторону.
— Ага…
Егор подходит чуть ближе, и я, воспользовавшись моментом, бросаю в него снег. Комок должен был прилететь прямо в лицо Штормову, но парень уходит в бок и избегает столкновения. Чёртов боксёр…
Я собираюсь подняться на ноги самостоятельно, но ловкие руки подхватывают меня за запястье и буквально силой заставляют выпрямиться, словно безвольную куклу.
Я выдыхаю — мы находимся слишком близко друг к другу, и его горячее дыхание обжигает мои щёки, словно палящее солнце. Я хочу отстраниться, но у меня не хватает на это сил.
— Спасибо, — бормочу я.
— Ага.
Егор чуть отстраняется, делая шаг назад, и его крепкие пальцы отпускают меня.
— Пошли куда-нибудь, — тяну я, отворачиваясь, потому что мне становится неловко находиться с Егором в этом месте один на один.
— Хорошо.
Мы двигаемся в сторону выхода из этого таинственного отрезанного от всего города места и возвращаемся в парк, который мне кажется теперь до бесконечности заполненным и шумным.
9
Tokio Hotel — Cotton Candy Sky
Егор.
— Ладно, я понял. Ты не любишь грибы, — я иду рядом с Соней, пока мы разговариваем о всякой ерунде.
Я показываю девушке город и самые нормальные места, где можно погулять или просто развлечься. У нас не так много достопримечательностей, но, кажется, Розину это ничуть не расстраивает. Даже наоборот. Чем больше мы с ней проводим времени вместе, тем атмосфера между нами становится непринуждённее. Неловкость пропадает, и разговаривать становится гораздо проще.
— Да, — она улыбается. — В детстве я думала, что это тараканы.
Соня смущённо фыркает, а потом зарывается носом в шарф, чтобы спрятаться от мороза. Холодно, но никто из нас не заикается о том, чтобы разбежаться по домам. Да и, признаться, мне лично этого совсем не хочется.