На арестантских же снимках – фас и в профиль – совершенно другой человек. Нет, идентификация была полной: абрис круглого, с правильными крупными чертами лица, с высоким прямым лбом и глубоко сидящими под дугами густых бровей глазами. Большой нос, немного оттопыренные уши, бельмо на правом глазу… Все так. Однако взгляд безжизнен, губы безвольны, щеки одутловаты, плечи опущены… На допросах – ни одного проблеска мысли… Действительно произошел срыв?..
Русанов в который раз читал записи, сделанные врачами в его истории болезни: «…Испытуемый весь день бродит по камере, напевает, насвистывает, занят набивкой гильз для папирос, ничем решительно не интересуется; между прочим, обратился с просьбой к ординатору дать ему какую-либо книгу, где трактуется о войне: несмотря на то что книга дана, он ее не читает». «С вечера долго не засыпает, бормочет, беспокойно ворочается с боку на бок, заявляет неудовольствие, что у него отобрали щегла Петьку, просит вернуть его, чтобы переговорить с ним по очень важному делу…» «Испытуемый в приподнятом настроении, подвижен, поет, свистит, заявляет, что он громко поет и этим пением зовет своих птиц, которых он очень любит и которые его хорошо понимают. Книг и газет вовсе не читает и вообще ничем не интересуется…» «Настроение угнетенное, вид подавленный, но временами впадает в слезливое состояние, охает, вздыхает. Часто заводит речь о смерти. Отказался от пищи». «Мне нужно умереть голодной смертью». «Мои дружины истреблены теми негодяями, которые меня здесь держат. Не стоит больше жить, я должен был прожить более ста лет, но теперь готов умереть…» Врачи-психиатры подтверждают: все это в мельчайших деталях соответствует поведению душевнобольного. Глубокий истерический психоз, в котором человек не может руководить своими поступками.
– Предлагаю провести еще несколько опытов, – настоял Русанов.
Опыты перешли грань медицинских обследований и больше походили на пытки средневековья, однако с использованием новейших достижений науки. Тер-Петросяну вводили под кожу электродную иглу, по которой пропускали ток, вызывавший электрический удар. Арестант бессмысленным взглядом смотрел в лицо следователя и улыбался. Психиатры отмечали: мышечная возбудимость к току у пациента ослаблена. Испытуемый не ощущает никакой боли и относится совершенно безразлично к производимым над ним действиям.
Согласиться?.. А его, следователя, опыт? И требование прокурора?..
Из Осведомительного бюро переслали, по принадлежности, вырезки из заграничных газет. Во французской «Юманите» и немецкой «Берлинер тагеблат» были опубликованы протоколы последних обследований Тер-Петросяна с применением ожогов и электроигл. «Кажется немыслимым, что военный суд продолжит процесс против человека, которого судебные врачи лучшей германской лечебницы признали душевнобольным», – писала «Берлинер тагеблат». Как протоколы попали за границу? Почему снова шум в прессе, сочувствующей российским революционерам? Тут дело не просто. Надо спешить с развязкой.
И день судебного заседания был назначен.
Тер-Петросяна ввели в зал. На помосте – стол под синим сукном. В центре – председательское кресло с высокой деревянной спинкой, увенчанной двуглавым орлом. На стене за креслом – портрет Николая II в полный рост.
День был жаркий. Солнце не проникало под саженной толщины оконные своды, но до краев наполнило помещение влажной духотой. Генерал, страдая от одышки, развернутым сырым платком отирал пот. Офицеры – временные члены суда – держались молодцом, прямили плечи, поблескивающие золотом.
С подсудимого перед отправкой из больницы сняли засаленный халат, переодели в шерстяной костюм, серый в полоску, в нем он был арестован без малого четыре года назад в Берлине: тогда модный, с накладными карманами. В тюремных цейхгаузах он измялся и провонял. Теперь он обвис на плечах арестанта нелепым балахоном. Кандалы не сняли. Цепь между ног свисала с пояса к стальным обручам на щиколотках. Лицо Тер-Петросяна обросло клочковатой бородой. Он стоял, поджимая пальцы в рукава, будто ему было холодно.
Председательствующий приступил к формальному опросу:
– Сесен-Семен Аршаков Тер-Петросян… Потомственный почетный гражданин города Гори, Тифлисской губернии, рождения тысяча восемьсот восемьдесят второго года в городе Гори, вероисповедания армяно-григорианского. Так?