— Кордаиты на экваторе?!… Великолепно!…
— И самородков там мы поднабрали попутно. Настолько, насколько это не противоречило инструкциям не отвлекаться от приоритетной цели — разведки.
Был у меня там соблазн отправить обратно люгер с этим известием, однако я не рискнул. Спустились на юг до тридцатой широты, нашли и там место прошлых подсушек, но берега там пустынные, сажать кордаиты бесполезно. Идти дальше на юг посчитал опасным, да и в инструкциях моих было чётко указано — не рисковать южнее экватора, а тем более южнее тридцатой южной. Потому мы пошли на север, ещё и попутно разведали гряды островов к западу от материка, на некоторых посадили наудачу кордаиты.
К материку вышли на тридцатой северной широте. Там и встретились с ладейной эскадрой, как раз там шиложопые в то время подсушивали ладьи.
Узнав от нас о безопасности пути до тридцатой южной широты, они этому весьма обрадовались; но и зачесались — куда, в таком случае, пропали все прошлые экспедиции, алчущие доплыть до южного полюса?!…
И на меня дулись, что дальше на юг не разведал. Я же не мог им говорить, что если там пропали большие эскадры, то соваться туда мне с двумя кораблями — глупо, а им, дуракам — опасно! Передал только им оставшиеся у нас спелые шишки, дабы они посадили семена в экваториальных горах, да и подновили там запасы незрелых шишек.
Там и разошлись. Они — на юг, мы — домой. Доплыли благополучно! Вот и привезли — и кивнул на разложенное на столах множество искусно вырезанных на дощечках гравюр с видами далёких берегов.
— А как там на самом дальнем юге — сильно штормило? — спросил морехода кто-то из первого поколения.
— Не то, чтобы очень… Так себе!… - ответил мореход.
— Всё великолепно! Ты со своими спутниками прекрасно поработали, сделали всё, что нужно, и даже более того. Теперь всем вам надлежит вырезать на досках рассказы о вашем великом подвиге, и доски вместе с этими гравюрами — бултыхнуть на хорошую выдержку в минеральные источники. Чтоб потом могли лежать тысячелетия в наших архивах!… Из доставленных вами самородков наш ювелир уже сообразил, какие медали отливать, они будут только для вас, перешедших экватор, увидевших южное полушарие и впервые смогших вернуться!
А пока — пировать всем вашим командам, на праздничном пиру! С вином столетней выдержки!…
Когда мореход ушёл, оставшиеся — все из первого поколения — переглянулись.
— Вот так, жители — сказал один из них — эта проблема решена! Посылать иногда кораблики сажать кордаиты по всему шарику всё одно нужно; но теперь это возможно будет без шума, без гама, без всякого лиха…
— Да, как мы всё делаем, что мы делаем… Сонно, спокойно и размеренно… Кто-то из нас вполне возможно, как это у нас бывает, проявит недолговечный Порыв — и захочет сам сплавать на кораблике к далёким берегам… заодно и кордаиты там посадить!…
— По хорошо разведанным путям, по хорошо разведанным ветрам… И в хорошо рассчитанные сезоны, чтобы в шторм не попасть!…
— Здешнерождённые не соображают, что в южных приполярных широтах должно штормить! И что на лёгких корабликах туда лучше не соваться… Вот и бултых им! А то наплодили уродов на свои головы…
— Хорошо, что бабью никто из нас не проболтался! Мамаши — они сентиментальнее нас, они бы ещё и не захотели, чтобы их выскребки поплыли на верную смерть… А так — они уверены в том, что на героический Подвиг, хи-хи-хи-с…
— Две проблемы решены! Не только с шиложопыми, но и с балластниками!…
— Не будет больше не тех ни других! Так говорит наш фармацевт…
— Именно так — сказал фармацевт — теперь не будет! И всё благодаря кордаитам! Сок незрелых шишек целебного кордаита излечивает все болезни, вплоть до старости, но почти что не более того. Вспомните, как мы радовались, когда определили, что если шестую часть дозы сока дать подружке незадолго до зачатия — то не будет и проблем с осложнениями беременности и всем таким прочим. А теперь мы знаем, что если к такому соку подмешать двенадцатую долю сока незрелых шишек не целебного, а пихтообразного кордаита, то и потомство несомненно будет нормальным — ни шиложопых, ни балластников!… Как там их определяет наш историк?!…
— Негармоничные особи — отозвался историк — всё по тогомирскому татарину Гумилёву. Как историк он был бракодел и халтурщик, как подаватель практических советов — гадина и мерзавец, но как знаток человеческой психологии — гений! Сообразил, что у всяких людей работает случайность рождения, и потому потомство может быть разное — и порядочные гармоничные жители, и шиложопые, и балластники. Шиложопые одержимы Страстями как таковыми, от спокойной жизни они на стенку лезут, трудности им, гадам, подавай; а балластники простоваты, могут жить только сегодняшним днём и категорически не желают заглядывать в будущее. Мы с самого начала сообразили спроваживать шиложопых за моря, причём без девок, да и балластников вместе с ними, и так чистили каждое поколение; но окончательно это не решало проблемы. А наш фармацевт её решил — хотя и методом экспериментов на здешнерождённых…