— Ну, с планёра мы неплохо картографировали окрестности…
— Планёр опасен! Долбанёшься — и будет поздно сок давить!
— Жить вообще опасно! И я бы предпочёл на планёре с верхушки слетать, чем пешком по здешней природе ходить! Цапнет звероящер, и ням-ням…
— Пока что мы их ням-ням!…
— Они же наша ходячая закуска…
— А не выпить ли нам нашего виноградного, урожая прошлого года?!… Это тоже лягаши не отследили — что мы ещё и черенки надыбали!…
— А и вправду — выпьем!
— Выпьем!
— Выпьем…
Через сто лет.
Шесть человек из первого поколения идут по кордаитовому лесу. И все они внешне — в возрасте около 19 лет. Впереди идёт человек с тяжёлым арбалетом в руках, держа его наизготовку. Следом за ним идёт человек с раскладной треногой для тяжёлого арбалета, готовый её в случае надобности подставить под арбалет для точности выстрела. А на поясе у него висит в кобуре обрез охотничьей двустволки, переделанный под кремнёвый механизм. За ними идут двое с носилками, сделанными из копий с зачехлёнными наконечниками, а на носилках лежат куски вырезки из грудинки и окороков дровоядного улемозавра и корзинка с яйцами хищного дракона. У одного из них за плечами — охотничье ружьё, переделанное под кремнёвку. Последними идут двое с лёгкими арбалетами на перевязях и метательными сулицами в руках. И у всех шестерых за плечами — мешки, а на поясах — тесаки.
Первый, тот, что с тяжёлым арбалетом, тихонько напевает:
Несколькими часами ранее эта компания увидела, как дровоядный улемозавр алчно сгрызал ствол свежеповаленного им кордаита, причём кордаита той самой породы, которая даёт целебные шишки. Как будто кордаитов прочих пород вокруг было мало! Людям это не понравилось, и их не остановило даже то, что улемозавр был очень огромен, метров пять длиной. Действовали быстро и слаженно — сразу же была поставлена тренога, на неё положен тяжёлый арбалет, и в улемозавра полетела тяжёлая стрела.
Выстрел был меткий, второй стрелы не понадобилось, но живучий благодаря своей огромности улемозавр не сразу свалился, а вздумал удирать. Прошлось добивать его второй стрелой, да ещё и стрелять из кремнёвок, издавая грохот.
Улемозавр, конечно, свалился, но и грохот сделал своё дело, привлёк внимание хищного дракона, прибежавшего достаточно быстро. Люди едва успели вырезать самые деликатесные части из грудинки и окороков и погрузить их на наскоро, но сноровисто изготовленные носилки, да ещё собрать шишки с поваленного кордаита; как из леса выскочил рычащий и шипящий кошмар и вознамерился отогнать людей от туши.
Люди, конечно, сразу же отступили — потому так выступать против хищного звероящера даже вшестером было опасно. Но сообразили и то, что, во-первых, от туши хищник не уйдёт, пока не нажрётся, а во-вторых, это вообще-то самка, и где-то поблизости у неё должна быть кладка.
И потому — пока хищница жрала дровоядного, дали петлю по лесу, нашли кладку и вынули из неё часть яиц — не все, а только свежие, а уж отличать они умели. И пошли дальше своей дорогой.
Двое последних ещё и высматривали подходящие места, на каковых лущили спелые шишки, снятые с поваленного улемозавром кордаита, и прикапывали выпадающие из них семена. И напевали при этом:
Идут шестеро дальше, и обращают внимание на то, что осталось им уже недалеко. Выходят на возвышенность, оглядываются вокруг, на многоцветье кордаитовых лесов, и разговаривают:
— Но какая красота! В том мире такое было только между летом и осенью, когда листья уже начали желтеть, но ещё не начали опадать…
— Не совсем так… Там такое было, что летом все деревья были одинаково зелены и потому при взгляде на лес сливались в сплошную зелёную пелену; а ранней осенью каждое дерево желтело по-своему и потому было своего особого оттенка, хорошо различаясь на фоне всех остальных деревьев. А здесь растения сплошь ремонтантные, каждый лист своего цвета; все деревья как раз сливаются в многоцветную пелену, но вот каждый лист в отдельности хорошо выделяется своим цветом среди остальных на своём дереве…
— А какой запах! В том мире что-то подобное тоже было только между поздним летом и средней осенью… Когда листья на деревьях уже начали желтеть, но ещё не закончили опадать…