Через триста лет.
Большой зал в жилом лакколите, тускло освещённый солнечным светом, проникающим через вентиляционные отверстия со встроенными в них зеркалами, передающими свет по принципу многоколенчатых перископов.
Тридцать человек из первого поколения — то есть все те из него, кто пожелали присутствовать, сидят в резных креслах и выслушивают рассказ одного человека из второго поколения, морехода с полуторавековым стажем, кормщика большого соснового корабля, начальника эскадры сосновых кораблей.
— Отплыли мы вместе со всей эскадрой шиложопых. В сезон попутных ветров. Они на ладьях из местных деревьев, мы на двух сосновых шхунах и двух люгерах. Ещё до отплытия шиложопые, да и мы, много гадали, какие корабли лучше. Сосновые одноразовые, если подгниют — то уже ничего не поделаешь, зато их не нужно периодически вытаскивать для подсушки; а местные кораблики в ней как раз нуждаются, зато если их вовремя подсушивать — прослужат несколько подольше сосновых.
— И это вместо спасибо, что на корабли пошли вручную посаженные и выращенные сосны, из семян, доставленных из того мира! — вставил один из первого поколения.
— Ну, сосен у нас выращено много… — ответил ему другой — и даже дубов!…
— Хорошо ещё, что дубы рубить не захотели…
Мореход продолжил:
— А ещё шиложопые не понимали, зачем к ним в этот поход выпихнули ещё и балластников?!… От них же в походе ни пользы, ни удовольствия…
— Вот потому и выпихнули, что они балластники!…
— Плыли по заранее утверждённой схеме — ладьи плывут, шхуны и люгеры сопровождают — продолжил рассказ мореход — так переплыли Пролив и подошли к Южному материку. Там быстренько отыскали место, где прошлые экспедиции подсушивали корабли. Ладьи вытащили на подсушку, шхуны и один люгер завели в устье реки, отправили пеших осматривать местность. Посаженные прошлыми экспедициями кордаиты растут там хорошо и уже дают шишки. А тамошние кордаиты самые разные, но целебных среди них не замечено.
Оттуда я сразу же направил второй люгер, разведать побережье к востоку до тридцатиградусной широты и оттуда возвращаться…
— Да, он давно уже вернулся. Побывал на ещё одном месте прошлой подсушки, убедился в хорошем росте там кордаитов, да и на обратном пути сообразил спетлять за селитрой…
— После месячной подсушки эскадра пошла на запад, к северо-западной оконечности Южного материка. Дошли благополучно, нашли тамошнее место прошлых подсушек, кордаиты хорошо росли и там. Ладьи — на берег, а я со своими пошёл вперёд, на юг вдоль западного побережья. Дойдя до тридцатой широты, разведал берега, нашёл там место прошлой подсушки, а вот кордаиты там чахлые, почти вовсе не выросли. Природа тамошняя не подходит целебным! На всякий случай рассадили мешок спелых шишек.
Одну шхуну оттуда я отправил назад — предупредить шиложопых о безопасности пути и вернуться домой…
— Да, шхуна благополучно вернулась. И уже успела сходить за самородками…
— Сам же я с одной шхуной и одним люгером пошёл дальше на юг. Дошли до самых экваториальных гор. Нашли на них место прошлых подсушек, и заметили, что шиложопые из прошлых экспедиций сообразили сажать кордаиты не на побережье, а в горах, где прохладнее. Туда трудновато подниматься, зато кордаиты там выросли.