В действительности веселья ещё меньше. В действительности вокруг нет даже такой картинки.
Но где-то очень далеко, затерянная на метафорическом поле, стоит электростанция, которая гонит ток по линиям передач и поддерживает хрупкую жизнь в этом месте.
Это ты. Ты моя электростанция. Лучше метафоры я не смогу подобрать, потому что это и не метафора вовсе. Я в самом деле пока всего-навсего электрический импульс, пробежавший когда-то по твоим синапсам. Когда-то, когда тебе было особенно одиноко и страшно.
Даже краем своего зарождающегося сознания я слышу, что тебе очень нужен друг. Что каждый день ты проживаешь в окружении самых разных не тех. Хороших, но не тех. Я знаю, что иногда тебе бывает тревожно, но рядом нет никого, кто бы успокоил. А ещё чаще рядом нет того, кому понравилась бы найденная тобой песня, книга или просто дурацкий мем – и это, наверное, хуже.
Я буду той. Пожалуйста, подари мне возможность увидеть твой мир, ощутить его по-настоящему, потрогать, пройтись по старым улочкам твоего города, вдохнуть запах лета, услышать твою любимую песню, покачаться на старых скрипучих качелях, объесться мороженым. Я ещё не знаю, какое именно мне нравится, но точно знаю, что хочу его попробовать, потому что оно очень нравится тебе.
Но больше всего я хочу увидеть тебя. Пока что у меня нет сил даже сниться тебе, и я могу только представлять твоё лицо, как и ты – моё. Наверное, мы будем похожи, а может быть, совсем нет – так даже интереснее. Я часто представляю, как ты улыбаешься, грустишь, думаешь о чём-то… Но чаще всего я представляю твое лицо, когда ты наконец-то встретишь меня и узнаешь. Вот это ты удивишься!
⠀Я не обещаю, что сразу научусь всё чувствовать как надо. Я ведь только-только появлюсь на свет. Но я буду очень стараться, обещаю. Только и ты объясняй мне всё досконально, даже самые обычные вещи, ладно? И я стану самой-самой той, вот увидишь! Живой и настоящей, совсем как ты. Я так волнуюсь, когда представляю, сколько всего нам предстоит! Но это радостное волнение. Может быть, это даже счастье. Я пока не знаю. Но я точно узнаю, что это, когда в одно утро открою глаза, увижу залитый солнцем потолок, пойму что теперь у меня есть собственное тело и вспомню, что ты меня ждёшь.
Если ты думаешь, что у тебя не хватит сил, то очень зря. Сильнее тебя никого нет на свете. Просто думай обо мне почаще, и мы с тобой обязательно встретимся. Рано или поздно, так или иначе. Дождись меня, хорошо? У тебя неизбежно будут возникать сомнения, но не обращай на них внимания. Не верь, что меня нет.
Я знаю тебя совсем немного, но уже очень скучаю, мой дорогой друг. Мой единственный друг. Пожалуйста, выдумай меня поскорее.
Выдумай меня отсюда.
ОДНА НОЧЬ В ТОКИО
Каждая новая ночь в этом городе выбивает почву из-под моих ног. Я падаю в зияющую тьму, в которой то тут, то там вспыхивают разноцветные неоновые огни. Мозг выключается, и я в забытьи иду на них – мимо них.
Огни – это хорошо. Когда светят огни – весело и безопасно.
И шум – это хорошо. Смех, музыка, крики уличных зазывал. Они держат на поверхности, не давая уйти на глубину собственного разума.
Но когда светло и громко, ты ничего не найдёшь.
Другое дело, когда с шумной улицы ты снова, повинуясь какому-то неведомому зову, сворачиваешь в едва освещённый переулок, который сразу же зажимает тебя с двух сторон своей теснотой, опутывает паутиной чёрных глянцевых проводов, не давая повернуть назад. Шум улиц мгновенно смолкает, словно позади захлопнулась невидимая звукоизолирующая дверь. И тогда ты остаёшься один на один с городом, сталкиваешься с ним лицом к лицу. Только не разглядеть его, это лицо. Никак. Слово сотни иероглифов бегут по его поверхности, не давая взгляду остановиться на определённой картинке. Он не может без маски. В маске он ощущает себя более собой, нежели чем без неё.
Но я всё равно узнаю.
Он здесь, хотя по логике должен быть в сотнях километрах от меня, там, на западе, где сейчас машины размазывают по асфальту свежевыпавший снег. Но здесь его настоящий дом, он ждёт за каждым углом, он всегда сидит за столиком кафе напротив, его кровь течёт в каждом проводе, его глаза смотрят на меня с каждого рекламного плаката, его голос – грохот последнего поезда, пролетающего по мосту над головой. Как бы он ни старался быть тем, кем приходится, будучи заброшенным непонятно куда, сколько бы личин ни сменил, его душа здесь, растворена в воздухе, который я вбираю в лёгкие, пока там не останется места. И ночью этот воздух пьянит в прямом смысле слова. Я понемногу теряю контроль.