- И на склоне лет принялся гоняться за Квартеронкой и переписывать завещание, - продолжает Зак, резко посигналив, чтобы отпугнуть показавшегося на обочине дороги небольшого оленя. - А вот любопытно, кто из его родни, как упомянула Шерри, прознал о его связи с Сарой Мэй и сделал всё, чтобы их разлучить?
- Да кто угодно мог, - пожимает плечами Лу. - Его родители к тому времени уже умерли, но остались всевозможные добропорядочные кузины, кузены, тётушки, дядюшки и другие столпы общества.
- Между прочим, - живо предлагает Зак, - мы можем сейчас навестить в больнице Виктора Леруа и попытаться получить от него более внятную информацию о том, что с ним произошло. Ну или хотя бы выразить своё сочувствие. И, кстати, - после некоторой заминки добавляет он, взглянув на Лу, продолжающую сосредоточенно изучать свои ногти. - Ты ведь знала Виктора и раньше? Откуда?
Лу поднимает глаза. С её выразительного лица вмиг исчезают всякие эмоции, словно стёртые губкой со школьной доски условия задачи.
- Мы были знакомы шапочно и скорее заочно, - роняет она наконец. - Просто вращались в одних и тех же кругах. Клубах. Которые я до сих пор посещаю, сам знаешь, по долгу службы, а ты нет, - она озорно фыркает, снова развеселившись.
- Слуга покорный, - бурчит Зак, внезапно осознав, что ему не нравятся предполагаемые обстоятельства даже шапочного знакомства Лу с Виктором Леруа. Хорошо, что сейчас она под его, Зака Пембертона, покровительством. Под защитой его имени и его респектабельности.
Как когда-то в школе.
Лу тем временем откидывается на спинку сиденья и вытягивает длинные ноги, насколько позволяет тесный салон:
- Я с Виктором дела не имела. Говорю же - мы знакомы лишь заочно, лицом к лицу практически не сталкивались.
- Я и не думал, что ты с ним... э-э... - Зак обрывает себя на полуслове и начинает медленно краснеть. - Господи... Ты чудовище, Лу Эмбер Филипс. Тебе нравится надо мной издеваться. Зря я заступался за тебя в школе.
- Пусть бы мне сломали нос и выбили парочку зубов? Да ладно, это только бы добавило мне шарма, - парирует Лу, продолжая довольно ухмыляться. - Вон почтамт, Зак Пембертон, ты что, его не узнал? Сворачивай.
Она звонко хохочет, слыша, как чертыхается Зак.
Разослав и получив нужные факсы, детективы действительно едут в городскую больницу, где их ждёт разочарование: Виктор через медсестру передаёт им, что ничего не помнит и не в состоянии ни с кем разговаривать.
Задумчиво насвистывая себе под нос мелодию из "Крёстного отца", Лу покупает для него в киоске больничного холла небольшой букет цинний, отсылает в палату с открыткой и напрямик заявляет:
- Моей хвалёной интуиции это не нравится, но делать нечего. Пошли, я обаяю главврача и расспрошу его про сиделку Монтгомери, эту мисс Кинселла, которую Белинда именует пьянчужкой.
Главврач больницы оказывается молодящейся пышнотелой дамой лет пятидесяти, с интересом воззрившейся на Лу. Но ничего нового о профессиональной биографии Софии Кинселла, она сообщить не может.
- Её порекомендовал семье Монтгомери мой предшественник, который вскоре ушёл с этого поста, - извиняющимся тоном заявляет она. - Но я уверена, что мисс Кинселла весьма компетентна.
Таким образом, детективы откланиваются ни с чем и направляются перекусить в больничный кафетерий. Достав свой кейс, Зак начинает методично сортировать полученные бумаги, одновременно их просматривая. Лу терпеливо ждёт, но Зак помалкивает.
- Что-то назревает, - повторяет Лу, когда они снова возвращаются к "лендроверу". - Даже такой толстокожий мамонт, как ты, должен это почувствовать.
Она склоняет голову набок, будто к чему-то прислушиваясь.
- Я не мамонт, - только и отвечает Зак, заводя мотор и направляя машину к федеральному шоссе.
- Давай колись уже, что там сообщили! - через десяток миль не выдерживает Лу, и Зак наконец говорит:
- Касательно своего прошлого Шерри Уильямс не солгала. Единственное, о чём она умолчала, так это о том, что её покойный муж был активистом радикальной организации, защищающей права цветного населения. И он, скорее всего, был убит, поплатившись за свою политическую деятельность. Жаль, чёрт побери. Судьба жестоко обошлась с этой семьёй.
- У миссис Уильямс и её сына есть серьёзные счёты к системе, - подытоживает Лу, отрешённо уставившись в лобовое стекло на дорогу. - Учитывая ещё и семейную историю... Чёрт! Осторожней!
Зак выворачивает руль и резко тормозит, едва не съехав в кювет. В предзакатном сумраке видно, что шоссе стремительно пересекает чья-то тень. Белое подхвостье оленя исчезает в кустах, будто помахав детективам на прощание.
- Чёртова луизианская фауна, - Зак длинно выдыхает, чувствуя, как колотится сердце. - Уф, пронесло! Храни Господь этого рогатого дуралея.
- Аминь, - меланхолично заключает Лу, принимаясь рыться в "бардачке". - Мать его за ногу, я бы закурила. У тебя ж вроде тут валялась какая-то пачка...
Она вскидывает голову, заслышав вой сирены.
Мимо них стремглав проносится машина "скорой помощи", вся в огнях, направляющаяся туда же, куда и детективы, - к особняку Монтгомери.
К Мэнгроув Плейс.
- Что за... - начинает было Лу, но стискивает зубы. Наступает черёд Зака бессильно выругаться - их "лендровер" не заводится.
* * *
Лицо Шерри Уильямс, неподвижно лежащей на носилках, которые проворно выносят из дома парамедики, - пепельно-серое, глаза плотно закрыты. Сломанная кукла, да и только.
Но она жива. Всё ещё жива. Парамедик подносит к её рту кислородную маску.