Роза часто «задушевно» беседовала с Гейл.
Во время одной из таких бесед Гейл сказала:
– У меня уже были романы, и я не раз влюблялась, но теперь я действительно хочу остановиться, выйти замуж за человека, которого люблю, и иметь большую семью.
Роза была готова поверить в это. К тому же Винс получит не только жизнерадостную и веселую спутницу, но и ее огромное состояние. Конечно, Гейлэнды были богатыми и не нуждались ни в чем, но налоги за последнее время выросли, а Винс стал чересчур экстравагантен. Только вчера их адвокат сказал ей, что Винсу не следует так азартно играть на бирже. У бедной Кристины не было за душой ни одного пенни. А Гейл, отец которой выделил кругленькую сумму в качестве свадебного подарка, значительно могла бы поправить финансовые дела семьи Гейлэндов. Конечно, для этого Винсу необходимо развестись, но это можно легко организовать…
Эти мысли не давали покоя леди Гейлэнд, пока она весело болтала со своей невесткой, сидя в саду за утренним кофе.
Ее шанс настал, когда Кристина, покраснев, застенчиво сказала:
– Знаете, скоро я настолько поправлюсь, что смогу думать о ребенке.
Роза закашлялась.
– Конечно, дорогая, я согласна с тобой. Больше всего на свете мне хотелось бы иметь внуков. Я хочу, чтобы у Винса родился сын – продолжатель рода, но, к сожалению, ты еще много лет не сможешь иметь детей. И даже через много лет…
Она остановилась, многозначительно подняв бровь, и покачала головой.
Кристина, которая лелеяла мечты о том, как счастливо они будут жить, когда она поправится, почувствовала, что бледнеет. Она повернула голову в сторону свекрови и убежденно сказала:
– Я смогу иметь детей, я специально спрашивала об этом своего лечащего врача. Он сказал, что нет никаких причин, совсем никаких, опасаться на сей счет.
Леди Гейлэнд предпочла не встречаться с встревоженным взглядом Кристины.
– Конечно, надо надеяться. Но ведь ты сама знаешь, что врачи часто ошибаются.
Вид резвящихся такс около орехового дерева начал раздражать Кристину.
– Не пытайтесь испортить мне настроение. Мэг говорит, что я смогу иметь детей, как только начну ходить.
– Ах Мэг… – сказала Роза тоном, хорошо показывающим ее отношение к медсестре.
Кристина почувствовала себя измученной и уставшей. Только несколько минут назад она думала о том, как прекрасно лежать этим теплым утром в саду, смотреть на розы, на лес вдалеке, на пруд, и чувствовала себя очень счастливой.
Только теперь Крис поняла, что свекровь, которая на людях старалась баловать ее и заботиться о ней, на самом деле ненавидела ее.
Роза быстро сказала:
– Нечестно с твоей стороны упрекать меня в том, что я пытаюсь испортить тебе настроение.
Кристина мысленно молилась о том, чтобы Бог дал ей терпение.
– Конечно, у меня испортится настроение, если вы будете убеждать меня в том, что я никогда не смогу родить Винсу детей.
– Но я так не говорила. Ты меня неправильно поняла.
– Да? Но вы на это намекали.
Роза Гейлэнд улыбнулась, но ее глаза стали колючими. Кристина, которая хорошо знала свою свекровь, поняла, что та разозлилась.
– Моя дорогая Кристина, я думаю, что ты пытаешься затеять со мной ссору. Я знаю, что тебе пришлось много вынести, но не стоит срывать зло на мне сегодня, когда тебя оставили со мной… Не думаю, что стоит ругаться с человеком, который делает для тебя все, что только возможно.
Разозлившись, Кристина сказала:
– Я благодарна вам за все, что вы делаете для меня, но я прошу вас не показывать так явно вашего недовольства выбором Винса.
Молчание. Леди Гейлэнд затушила сигарету и сказала ледяным голосом:
– Ты показала свою невоспитанность. В запальчивости Кристина ответила:
– Возможно, я не очень хорошо воспитана. Я дочь простого сельского врача, и это одна из причин вашего недовольства.
Леди Гейлэнд поджала губы. Впервые со времени женитьбы Винса то, о чем не говорили вслух, всплыло и стало явным. Кристину это очень расстроило, а Роза наслаждалась разговором, она знала, что в такой борьбе она сможет победить «бедную Кристину».
– Я не думаю, что нам стоит затрагивать эту тему, – сказала она.
– Я тоже не хочу говорить об этом, – с чувством сказала Кристина, – но я не хочу, чтобы вы думали, что я не буду иметь детей только потому, что вы этого не хотите.
– Правда?
– Правда. Я вам не нравилась тогда, когда мы с Винсом только поженились, а теперь, когда я беспомощна, я нравлюсь вам еще меньше. Вы всегда пытаетесь показать мне, что я мешаю Винсу.
– Моя дорогая, не слишком ли вульгарно ты себя ведешь? О таких вещах не говорят вслух.
Глаза Кристины, обычно такие добрые и мягкие, с возмущением посмотрели на свекровь.
– Я более честна, чем вы, потому что лучше один раз открыто сказать, чем постоянно думать об этом. А я прекрасно знаю, о чем вы думаете.
– Да ты просто провидица. Ты все мои мысли читаешь?
– Да, все то, что относится ко мне. Вы не одобряете выбора Винса, а с момента аварии я стала для вас только обузой. Но Винс любит меня, он любит, любит… – она остановилась, пытаясь успокоить себя. Она вся дрожала.
Леди Гейлэнд достала еще одну сигарету из сумочки и сказала насмешливо:
– Я уверена, что Винс слишком добрый и не позволит тебе думать, что ты являешься обузой.
– Другими словами, вы пытаетесь сказать, что Винс просто добр и совсем не любит меня?
Это как раз то, что имела в виду Роза Гейлэнд, но она широко открыла глаза, притворяясь неправильно понятой.
– Ну и ну! Как мы сегодня обидчивы! Как ты думаешь, моя дорогая девочка, может быть, нам сменить тему разговора? Давай поговорим о вечере, который устраивают Бишопы. Там будет много гостей, будут танцы. Генри Бишоп делает огромную танцплощадку в саду и уже заказал оркестр из города. Гейл спрашивает, сможем ли мы взять тебя с собой.
К этому времени Кристина чувствовала такую злость по отношению к матери Винса, которая пугала ее. Она сказала сквозь зубы:
– Тогда я буду доставлять еще больше проблем, и Винс не сможет танцевать, так как вынужден будет сидеть со мной. Ведь это не понравится мисс Бишоп, не так ли?
– Ну вот, – сказала леди Гейлэнд, – теперь мы капризничаем.
– Может быть, уместнее сказать «ревную»? – резко спросила Кристина. – Ревную ко всем, кто может танцевать с Винсом! Да, и мисс Бишоп одна из них. Неужели это трудно понять? Разве у вас нет сердца? Неужели вы не понимаете, что все это значит для меня? День за днем я ничего не говорю, ничего не делаю и притворяюсь, что все в порядке, только потому, что не хочу огорчать его. А вам доставляет удовольствие мучить меня!
– Это, – сказала леди Гейлэнд, – самое несправедливое, что я когда-либо слышала. Конечно, я понимаю, что ты не в состоянии сейчас трезво оценивать свои поступки и слова. Ведь ты еще не совсем здорова.
Я не буду ничего говорить Винсу, но если ты не возражаешь, я пойду в дом и оставлю тебя одну… если тебе больше нечего мне сказать.
– Вы пытаетесь обвинить меня. Это нечестно, – запальчиво сказала Кристина. – Я не возражаю, если вы скажете Винсу, что мы не выносим друг друга. Повторяю, я благодарна вам за все, что вы для меня сделали, но я хочу уехать из Рэкхэма и жить в своем доме – с Винсом.
– В самом деле?
– Да… – Кристина закрыла дрожащие губы рукой, пытаясь успокоиться. – Я собираюсь попросить Винса перевезти меня в нашу квартиру, как только смогу ходить. Я не буду терпеть вашу враждебность и не хочу быть обузой ни вам, ни кому-либо другому.