-А ты совсем ничего не помнишь? - осторожно начал я допрос.
-Как не помнить, помню.
-И что ты помнишь?
-Девушку помню. Она жила в моём доме.
-Ты помнишь, что говорил мне, когда просил оставить тебя в замке?
Иван молчит. Я не уверен, что он понимает, к чему я клоню. Да, тяжело мне будет вызвать на откровение блаженного.
-Я блаженный, мне не положено помнить, - улыбнувшись ответил Иван.
На минуту мне показалось, что Иван издевается надо мной. Что если он нормальный, здравомыслящий человек?
Кстати, что значит быть «блаженным»? Это болезнь или состояние души? Возможно, это я в его глазах выгляжу сумасшедшим.
-Ты обещал помочь мне, - твёрдым голосом напомнил я. - Я выполнил своё обещание и оставил тебя в замке, теперь твоя очередь отблагодарить меня за щедрость.
-Да, да, - сказал Иван и семенящими движениями, присел на скамейку. У него даже голова затряслась, как будто он страдает болезнью Паркинсона. Не нравится мне Иван, что-то в нём нестыкуется, как будто он страдает раздвоением личности и меняет облик каждую минуту.
-Я слушаю, - поторопил я блаженного. И он незамедлительно начал рассказ.
-Она пришла в дождь, - дрожащим голосом произнёс Иван, и моё сердце забилось в бешеном ритме. Конечно, я подумал о Марине, которая вломилась в мой замок в непогоду. - Вся в слезах, измотанная и напуганная. Я спросил, не её ли искали сельчане? Она пожала плечами и ничего не ответила. Я предложил ей еду, уступил свою постель, и она осталась со мной.
-Как звали девушку? - спросил я и замер в ожидании ответа.
-Я не знаю, - замотал головой блаженный. - Она не вспомнила своё имя, и я назвал её Брусникой.
-Почему же брусникой? - удивился я.
-Да, - глупо улыбаясь, закивал Иван. - Я никогда не ел бруснику. Наверное, это самая вкусная ягода на свете.
-Тебе понравилась девушка, - догадался я.
-Да, - смущённо признался блаженный. На вид ему лет около сорока, но в движениях, повадках и поступках, он остался на уровне закомплексованного подростка. Это странно и неприятно наблюдать. - Она осталась со мной, - довольно улыбаясь, добавил блаженный.
Бедная девушка. Она, верно, была не в себе, если осталась в доме умалишённого человека. Должно быть, ей было страшно и одиноко.
-А, как она выглядела? - спросил я, хоть и не надеялся, что Иван сможет вспомнить её образ, ведь прошло столько времени.
-Сейчас я нарисую, - неожиданно пообещал Иван. - Лист бумаги и карандаш у вас имеются?
-Варвара, - позвал я, и прислуга появилась на пороге замка. - Принеси нам попить чего-нибудь, лист бумаги и карандаш.
Варвара исчезла.
-Так ты художник? - поинтересовался я.
-Меня учил рисовать в клинике сосед по палате - вот он настоящий художник.
-Художник в психиатрическом диспансере? - удивился я.
-Люди искусства - тонкие натуры. Они часто преступают грань и оказываются на границе реального и нереального миров. Иллюзорное восприятие действительности опасная штука. Результат печальный, но такова жизнь.
Ничего себе! А блаженный может быть красноречивым. Не из-за ума ли сельчане его записали в “блаженные”?
-Я взяла листочки из пачки бумаги «Белоснежка», что лежала на вашем рабочем столе и карандаш из баночки. Морс подойдёт? - поставив на стол поднос с кувшином и двумя стаканами, спросила прислуга.
-Спасибо, Варвара, - поблагодарил я её. - Ты свободна.
Варвара удалилась.
-Ну, приступай.
Иван взял карандаш и положил перед собой лист бумаги. Он задумался, покусывая кончик карандаша, и неестественно закатил глаза. Вспоминает, наверное. И вот он склонился над листком бумаги. Я наблюдал, как он работал - серьёзно и сосредоточенно, бесконечно облизывая губы. Так рисуют дети. Ему около сорока, а он всё ещё чист и наивен. Он сохранил в себе детскую непосредственность, когда всё просто и понятно, когда не чувствуешь ответственности и людские заботы не касаются тебя. Когда тебе позволено всё, а требования называют капризами. Когда ты не стесняешься себя, своих привычек и эмоций.
-Вот она, - трепетно произнёс Иван и положил передо мной свою работу.
Чёрт возьми! Это портрет? Тёмная бездна, из которой на меня глядят два испуганных глаза. Это внутреннее видение Ивана девушки, которую он любил. А, что я хотел? Иван не в себе - он больной. Пусть и душой, но ведь больной?
-Спасибо, - поблагодарил я блаженного так, как бы я поблагодарил ребёнка. - Очень красиво, - добавил я.
Иван улыбкой поблагодарил меня за похвалу.
-Она осталась. Я просил её пойти со мной, но она отказалась.
-Куда пойти? - осторожно поинтересовался я.