К своему удивлению Сердюков увидел, что от нашего берега вместе с его баркасом шла на врага целая флотилия всевозможных лодок, плотов, катеров и еще каких–то мелких и больших посудин, а от берега продолжали отплывать все новые и новые плоты с пушками и лодки с десантом солдат. Наша артиллерия обрушила на позиции немцев ураганный огонь, все плотнее и плотнее сосредоточивая его на наиболее укрепленных участках вражеской обороны. Но, несмотря на это, оттуда не прекращался сильный ответный огонь.
Чуть впереди, недалеко от баркаса Сердюкова, от прямого попадания снарядов в щепки разнесло два плота и лодку. Обломки их плыли вниз по течению, а среди них барахтались люди. Автоматчикам из десанта удалось выловить нескольких бойцов, еще кто–то из солдат, ухватившись за борта баркаса, плыли рядом. Но большинство из тех, кто был на расстрелянных плотах, так и не появились над водой.
Над Днепром висел все нарастающий гул орудийной канонады. Кто–то из вражеских артиллеристов, видно, пристреливался уже и к баркасу Сердюкова. Немецкие снаряды, вздымая желтые в свете ракет столбы днепровской воды, подбирались все ближе и ближе к суденышку, которое на расходящихся от взрывов волнах раскачивалось, как во время сильного шторма, обдавая бойцов лавиной воды. Среди десантников в баркасе появились уже и раненые. И теперь, чтобы быстрее дотянуть до берега, все принялись с удвоенной быстротой откачивать воду из беспрерывно заливаемого ею баркаса.
Команд Семена в этом гуле не было слышно, но десять бойцов его отделения, сидевших на веслах, инстинктивно вжав голову в плечи, что есть силы гребли к неприятельскому берегу. Один из очередных близких разрывов вражеского снаряда чуть не перевернул баркас, но Сердюков, сидевший у руля, чтобы уйти из–под прицельного обстрела, успел чуть развернуть лодку по течению, выбирая получше место для причаливания.
Однако десантники почему–то это движение рулевого приняли за молчаливый приказ покинуть баркас. И, хотя до берега было еще метров десять, несколько автоматчиков, одновременно навалившись на один борт, чуть не зачерпнув им воды, вывалились в реку. Командир десанта, бравый молодой грузин, тут же что–то зычно крикнул оставшимся в лодке солдатам, и они стали по одному выходить на нос баркаса и прыгать в воду.
Сердюков крикнул было, чтобы раненые, которым надо возвращаться назад, собрались на корме, но через несколько секунд в баркасе уже не осталось ни одного солдата. Никто из раненых десантников не пожелал вернуться, тем более что глубина в этом месте позволяла рослым бойцам самостоятельно добраться до берега.
В нескольких метрах от песчаной отмели баркас удалось развернуть и направить на обратный курс. Удаляясь от берега, Семен наблюдал, как, подняв над головой автоматы, солдаты десанта, словно сказочные богатыри, один за другим шли к берегу, на ходу открывая огонь по врагу. Но не всем им суждено было пройти эти несколько метров до суши. Одни исчезали в воде и больше не появлялись на поверхности, другим же все–таки каким–то чудом удавалось добраться до песчаной полоски крутого днепровского берега, однако и там многих из них настигали неприятельские пули. Но некоторые наши бойцы все же прорывались к фашистским укреплениям, и кое-где на берегу начинались жестокие рукопашные схватки. Глядя на все это, Семен и сам закипал от злости, хотелось спрыгнуть в воду и броситься в это жуткое месиво рукопашной бойни, чтобы помочь своим ребятам отомстить за только что погибших в Днепре солдат. В какой–то момент Сердюков хотел было даже развернуть баркас и высадиться на берег, чтобы помочь десантникам, вступившим в неравную схватку с фрицами. Ведь у него десять самых сильных и крепких солдат из взвода. Но словно колокол гудел в его мозгу басовитый голос их комбата Комогорова: «У тебя, Сердюков, задача одна — возить пехоту на ту сторону». А это значит — ему надо было, несмотря ни на что, немедленно возвращаться назад за следующей группой десантников, чтобы уже они смогли быстрее помочь тем, кто сейчас в яростной схватке бился с врагом. Тем более что тут же на песок волна за волной сходили все новые и новые группы автоматчиков, кто–то из них уже пошел на выручку бойцам из его десанта. По врагу открыли теперь огонь и наши пушки, пулеметы и минометы, установленные на плывущих к берегу плотах.
Разгорался жестокий ближний бой.
Сердюкову удалось вывести свой баркас из–под огня, и теперь, сколько позволяло зрение, он без конца оборачивался назад, вглядываясь в берег, от которого только что отчалил, оставив там двадцать своих боевых товарищей, вступивших в неравную схватку с врагом. Остался ли еще кто–то из них живой, хватит ли у них духу противостоять натиску фашистов, дождутся ли они, пока он подвезет им подкрепление? «Господи, батюшка Днепр, — молил про себя Сердюков силы небесные, — соедини свои берега, помоги нашим ребятам выстоять!»