В заявлении корреспонденту ТАСС западноберлинский врач Альфред Менчель сказал: «Геройский поступок двух граждан Советского Союза заслуживает самого высокого уважения. Я склоняю голову перед их памятью. Подобные чувства разделяют многие мои сограждане».
«Самоотверженный поступок двух советских летчиков заслуживает глубокую благодарность и высокое признание населения нашего города, — заявил газете «Вархайт» представитель западногерманского общества германо–советской дружбы Рольф Элиас. — Можно лишь сожалеть, что этот трагический случай используется определенными кругами в Западном Берлине, чтобы попытаться вновь разжечь антисоветские настроения».
В этой же газете под заголовком «Благодарность за самопожертвование двух пилотов» один из свидетелей последних минут полета советской военной машины Карин Зондеман писал: «Это очень печальная авария. Но в одном случае пилоты теряют голову, и им ничего не стоит ради собственного спасения сбросить куда попало водородные бомбы, как это было вблизи Паломареса с американским самолетом. В другом — они идут на верную смерть ради жизни других. Так поступили советские летчики!».
Несколько позже бывший в то время бургомистром Западного Берлина Вилли Брандт так отозвался о происшедшем: «Мы можем исходить из предположения, что оба они (Капустин и Янов) в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселенные районы и в согласовании с наземной службой наблюдения повернули самолет в сторону озера Штёссензее. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием жертве, предотвратившей катастрофу».
Через несколько дней состоялась траурная церемония передачи представителям Группы советских войск в Германии останков летчиков, сопровождавшаяся воинскими почестями. В почетном карауле стояли советские солдаты и шотландские стрелки, воины Национальной народной армии ГДР и члены Союза свободной немецкой молодежи.
Юрий Николаевич Янов был похоронен в городе Вязьме, а Борис Владиславович Капустин в Ростове–на–Дону, где в последнее время жили родители и где теперь школа № 51 и одна из улиц города носят его имя.
А вскоре в центральных газетах нашей страны был опубликован Указ Верховного Совета СССР о награждении героев–летчиков орденами Красного Знамени посмертно. Тогда же властями города Финов–Эберсвальде, что близ Берлина, было принято решение высечь имена Б. В. Капустина и Ю. Н. Янова на памятнике советским воинам, погибшим в борьбе с фашизмом при освобождении этого населенного пункта в годы Великой Отечественной войны.
Нет героев, но живет о них память, осталась о них песня, которую поют на всей планете.
Однажды Эдита Пьеха была на гастролях в Афганистане. Ее пригласили выступить в одной из воинских частей афганской армии. С интересом слушали бойцы задушевные русские песни, бурно аплодировали, когда исполняла она современные советские песни, но когда зазвучала со сцены мелодия песни «Огромное небо», то зал встал.
И хотя большинство бойцов не знали русского языка, на котором пела артистка, они знали, о чем говорится в этой песне, и тихонько подпевали ей на афганском языке.
А потом, когда кончилась песня, в зале долго стояла тишина. И, может быть, в эти минуты каждый из солдат еще и еще раз подумал о смысле своей жизни, свободе и справедливости, о будущем страны и ее народа, которые сейчас надо защищать, не жалея себя.
После концерта Эдиту Пьеху познакомили с двумя летчиками, которые повторили подвиг Капустина и Янова, но остались при этом в живых. Эти летчики знали о подвиге советских братьев из песни и сверяли свои действия с их мужественным поступком в самые трудные свои минуты.
Память. Одних она обрекает на вечное проклятие, а других — на бессмертную жизнь.
Б. В. Капустин и Ю. Н. Янов живут в названиях улиц в нашей стране и в Германии.
Но, пожалуй, беспокойней и острей всего живут эти память и боль в сердцах их товарищей, их сослуживцев, написавших вот это стихотворение буквально через несколько часов после гибели героев: