— Обдурил–таки Гудериан. За Первого Воина расквитаться хочет.
И действительно, положение в Мценске сложилось критическое. Автомобильный мост через реку немцы блокировали, воспользоваться теперь можно было только железнодорожным мостом, который ценой больших усилий все же удалось удержать.
Эта исключительно тяжелая переправа, начавшаяся поздним вечером, продолжалась почти всю ночь. Машины, особенно те, у которых на прицепе были орудия, приходилось буквально на руках переносить через рельсы. Сами они преодолеть эту преграду не могли. Другая трудность заключалась в том, что справа, у самой железнодорожной насыпи, горел элеватор с зерном и густой черный дым выедал бойцам глаза, не давал дышать, но главное — на фоне этого зарева немцам было отлично видно передвижение наших частей, и они могли вести прицельный огонь. Кроме того, над переправой постоянно кружил вражеский самолет–разведчик, сбрасывая на парашютах осветительные ракеты, которые подолгу висели в воздухе, освещая все, что делалось на мосту и вокруг него. Бригада была у противника как на ладони, и он не жалел боеприпасов. А тут еще скрытно, под покровом темноты со стороны деревни Толмачевки подошли несколько немецких танков с десантом автоматчиков и, засев за домиками, что стояли недалеко от моста, открыли по переправлявшимся огонь.
Потери в бригаде резко возросли, зажженные и поврежденные фашистскими снарядами машины создали на мосту пробку. Заботясь о бойцах, Катуков приказал всем укрыться за насыпью. Движение на мосту прекратилось. Лишь несколько отчаянных смельчаков продолжали расчищать переправу от застрявшей на мосту техники.
Надо было что–то предпринимать, пока к немцам не подошло подкрепление.
Вот тут–то и подбежал к Бурде запыхавшийся, злой Лавриненко:
— Саша, разреши подавить стервецов.
— Как ты это себе представляешь?
— Тем же манером, что и они, — в обход. Им же свет в глаза бьет, а мы, используя тени от домов, как раз вплотную к ним и подойдем.
— Ну что ж, попробуй. Возьми с собой еще одну машину.
Танки Лавриненко и сержанта Капотова скрылись в ночной тьме. Прошло несколько минут. И вот наши бойцы увидели, как загорелся сначала один, а потом и второй вражеский танк. Немцы были отброшены. На насыпи перед мостом вновь был установлен порядок. Переправу быстро расчистили, и к утру 11 октября все наши войска вышли из Мценска и заняли высоты северо–восточнее города, где, преграждая врагу путь на города Чернь и Тулу, уже заняла оборону 13‑я армия.
На этом рубеже наши войска простоят до 23 октября, но бригада М. Е. Катукова к тому времени будет уже отведена во второй эшелон 50‑й армии и вскоре после короткой передышки получит другую, очень важную задачу.
Глава 7
«Потерянная» тридцатьчетверка
Пока шли бои в районе Мценска, немецкие танковые части прорвали оборону на участке Ржев — Вязьма и стали быстро продвигаться к Можайской линии укреплений, которая проходила примерно в ста километрах западнее Москвы. Врагу удалось обойти можайский рубеж с юга и севера, и, завладев городами Калинин и Калуга, несмотря на упорнейшее сопротивление наших частей, он стал с трех сторон приближаться к Москве.
14 октября ожесточенные бои шли уже и в окрестностях Волоколамска.
Создалась реальная угроза прорыва немцев к столице, и одним из вероятных направлений этого прорыва могло быть Волоколамское шоссе.
16 октября напряжение под Москвой достигло наивысшего накала.
В этот день, утром, Катукова срочно вызвали в штаб 50‑й армии. Должен был звонить Сталин.
Разговор состоялся короткий. Узнав о состоянии бригады после боев за Мценск, Верховный Главнокомандующий приказал немедленно перебросить танки на Волоколамское направление.
Катукову удалось убедить Сталина, что наиболее удобный и безопасный способ перехода бригады на новый рубеж — движение своим ходом.
В тот же день танковый полк начал готовиться к маршу. Предстояло пройти более четырехсот километров, поэтому бойцы очень тщательно проверяли все узлы машин. Тем более что Катуков на совещании командиров приказал готовить танки так, чтобы в любой момент они могли вступить в бой.
Танкисты подогнали свои тридцатьчетверки к сборному пункту аварийных машин и вместе с механиками и слесарями принялись приводить их в порядок.