Они не могли сдержать слез, когда встречались с местными жителями, многие из которых когда–то были их друзьями и подружками, одноклассниками или работали в детдоме, заботились о них. А с каким душевным трепетом ходили они по территории детдома, помещениям, где когда–то были их спальни, столовая, где жила Юлия Ивановна Белоруссова. Даже к стволам старых теперь уже деревьев, которые они своими руками когда–то посадили, они притрагивались с каким–то особым чувством, ведь они тоже были свидетелями их детских игр, шалостей. А работники школы–интерната, который был теперь в зданиях бывшего детдома приготовили ленинградцам еще один сюрприз — на время встречи они разрешили гостям ночевать в тех же комнатах, в которых они когда–то жили. Сколько воспоминаний нахлынуло на этих людей, ставших уже бабушками и дедушками, всю ночь проговорили они друг с другом, да так и не наговорились. А утром, как когда–то в детстве, была утренняя побудка, линейка, завтрак, потом было шествие гостей по центральной улице станицы, был митинг и замечательный, большой концерт. Но самое главное, в тот день в парке станицы заложили камень в том месте, где решено поставить памятник «Спасенное детство».
Через год ленинградцы пригласили к себе в гости представителей Отрадненского района. Посчастливилось быть в этой делегации и автору этих строк. Принимали нас, как говорится, на высшем уровне. Руководителя нашей группы секретаря Отрадненского райкома КПСС Валентину Ивановну Морозову приглашали на беседу в Смольный. Нам показали Балтийский завод, сделали прекрасную экскурсию по музеям и достопримечательным местам Ленинграда и Петергофа и, конечно же, свозили на Пискаревское мемориальное кладбище. Там похоронены ленинградцы, погибшие во время блокады города. На огромном поле тысячи плит. Сопровождавшие нас ленинградцы показывали, где похоронены их родные и близкие. Мы возложили цветы, поклонились праху погибших и еще долго ходили потом между рядами плит, слушая воспоминания ленинградцев о страшных месяцах блокады.
А вечером этой же теме была посвящена наша встреча перед камерами Ленинградского телевидения. Мы тогда договорились заключить договор о дружбе и сотрудничестве между Балтийским заводом и Отрадненским районом. Планировали обмен делегациями, создание в наших живописных местах горно–спортивной базы для молодежи северной столицы, а на территории бывшего детдома — пионерского лагеря для маленьких ленинградцев. Планы были «наполеоновские». Но мы тогда еще не знали, что через два года начнется перестройка, которая перечеркнет эти планы и не позволит осуществиться ни одной нашей задумке.
Послесловие
Прошло пятнадцать лет.
Недавно я встретил в Отрадной Галину Андреевну Гунченко, бывшую воспитанницу Передовского детского дома. Ее воспоминания вы читали в самом начале повести.
При встречах наш разговор с ней как–то сам собой всегда переходит на одну и ту же тему — о Ленинграде, о наших «отрадненских ленинградцах», — так называем мы бывших воспитанников детдомов.
Причем для нас не важно, где они теперь живут — в Отрадной, Вышнем Волочке или в Москве.
Нам с Галиной Андреевной есть о чем поговорить, о чем вспомнить. Ведь Ленинград — это город моей студенческой молодости.
Но заметил я, что в последнее время мы с ней все больше возвращаемся к прошлому и все меньше говорим о будущем. Раньше, например, я полушутя, полусерьезно спрашивал: «Ну что, Галина Андреевна, когда начнем трубить сбор ленинградцам? Куда будем их приглашать в Отрадную или в Надежку?».