Ивану Михайловичу Мысину из станицы Удобной несказанно повезло. После всей этой кровавой круговерти он остался в живых, сумел сохранить здоровье и память. В станице всегда знали его как человека деятельного, работящего, общительного. Именно эти его качества и помогли мне узнать, что рядом живет человек, воевавший на заоблачном фронте.
Я поехал в Удобную, мы познакомились и потом встречались часто. Но каждый раз Иван Михайлович, рассказывая мне какой–нибудь из фронтовых эпизодов, начинал волноваться, и мы беседу переносили. Наконец Мысин попросил дать ему время все спокойно вспомнить, подробнее обдумать и изложить на бумаге. Так мы и договорились. А через несколько недель я получил от Ивана Михайловича несколько школьных тетрадей, исписанных убористым почерком.
Записки свидетеля и участника сражений за перевалы Кавказа и легли в основу этого очерка.
…Они стояли в окружении молодежи, пристально вглядываясь в лица друг друга. Один из них, высокий, широкоплечий мужчина, мучительно искал в своей памяти хоть что–нибудь, хоть какое–нибудь событие, связанное с человеком, который, казалось, когда–то уже встречался ему.
Однако ничто не приходило на память. Но худощавый седеющий мужчина, напротив, вдруг широко, озорно засмеялся и, видно, не вытерпев, бросился ему навстречу, стал тискать его в своих еще крепких объятиях, приговаривая: «Вот и встретились, комиссар. Ждал я этой встречи, ох, как ждал… Ну, вспоминай, вспоминай… 42‑й год… Наур…»
Тут только вспомнил Расторгуев, что знал этого человека еще в войну, что это один из бойцов–разведчиков, с которым они вместе воевали на Наурском перевале. Он и тогда был таким же подвижным и веселым, только уж очень молодым.
Подступили к глазам непрошеные слезы. Куда от них денешься? Не так уж часто плачут мужчины, а тем более старые солдаты, не только пережившие смерть, но и теперь еще считающие, что лишь по какой–то счастливой случайности они не разделили тогда на перевалах трагическую судьбу своих боевых товарищей, останки которых, быть может, и по сей день движутся вместе с ледниками с седых вершин Кавказа.
Так встретились, спустя 35 с лишним лет после войны, бывший комиссар третьего батальона 810‑го полка, житель Куйбышева Константин Семенович Расторгуев и кубанец из станицы Удобной Отрадненского района Иван Михайлович Мысин, который в составе отдельного одиннадцатого горнострелкового отряда участвовал в защите перевалов Главного Кавказского хребта с сентября 1942 по март 1943 года, то есть практически все время героической заоблачной эпопеи.
Встреча эта произошла в горах на турбазе «Алания» в Архызе, куда по инициативе молодых рабочих Ждановского завода тяжелого машиностроения они были приглашены для участия в походе по местам боев за перевалы. Забегая вперед, скажу, что об этом походе тяжмашевцы снимут фильм и пришлют его И. М. Мысину в подарок. В те годы существовала замечательная традиция: каждое лето, когда сходили снега, на Марухский перевал поднималась молодежь, чтобы почтить память своих героических предков. С собой в рюкзаках в разобранном виде они приносили детали памятников, которые устанавливали на перевале; на скалах с пулевыми отметинами прикрепляли мемориальные доски; из теплых живописных долин приносили живые цветы — как символ непобедимой жизни алели на серых глыбах розы или гвоздики. Жаль, что утеряна эта традиция.
…У бойцов третьего батальона 810‑го стрелкового полка и отдельного 11‑го горнострелкового отряда давно кончилось продовольствие. В горах уже лежал снег, зачастили сильные ветры с метелями, беспрерывные снегопады и морозы. И солдатам, в буквальном смысле слова, пришлось зарыться в снег, сделав в нем глубокие норы, похожие на звериные. Так и жили в них, обогреваясь лишь маленькими чадящими спиртово–стеариновыми грелками, которые бойцы в шутку прозвали «жми–дави». Многие солдаты болели, были среди них и обмороженные. Ко всему прочему, начали подходить к концу боеприпасы, и потому было приказано стрелять только наверняка.
Как–то под вечер усилился ледяной, пронизывающий ветер, началась метель, и вдруг в землянку командира батальона, старшего лейтенанта Дмитрия Свистильниченко, протиснулся связной одной из рот:
— Товарищ командир, подкрепление прибыло. Промерзли ребята, обогреться бы им.
Пришедшую из тыла группу встречали командир седьмой роты лейтенант Кузьмин и комиссар батальона политрук Расторгуев. Новичков тут же распределили по землянкам, солдатам раздали продукты, принесенные пополнением. В эту ночь не засыпали долго. Сначала готовили ужин, потом беседовали, обменивались новостями. Гости рассказывали о положении на фронтах, делах в тылу, хозяева же вводили прибывших в курс событий на перевале.