Среди них были грузчики морского порта Николай Капустянский, Иван Полозов и Тихон Коляда, парикмахер Александр Песецкий, рабочий табачной фабрики Николай Дорохов, Семен Трунов с канатного завода, рабочий Лев Руднев, модистка из ателье Нина Воскобойник... Они отбили на своем участке шестнадцать вражеских атак, теряя каждый раз кого-нибудь из товарищей. В конце концов в окопе остались в живых двое - Лев Руднев и Нина Воскобойник. У них кончились патроны, оставалось лишь несколько гранат. Руднев собрал комсомольские билеты погибших, присоединил к ним свой и, как старший, приказал девушке: "Ползи к нашим и скажи, что мы честно сражались до последнего вздоха". Сам он встретил последними гранатами приближавшийся фашистский танк.
Мне кажется, один такой эпизод способен дать представление о том, как защищали свой город вчерашние его мирные жители, об атмосфере героической самоотверженности, царившей на одесских рубежах.
И пусть меня правильно поймут те, кто был тогда не ополченцем, а красноармейцем, служившим еще до войны или призванным из запаса: о подвигах народных добровольцев я говорю сейчас не потому, что они сражались лучше кадровых солдат.
Подвиги, совершавшиеся под Одессой красноармейцами и краснофлотцами, поистине неисчислимы, и в этой книге я старался, как мог, показать, что значили они на нашем участке фронта.
Но солдата подготавливает к проявлению мужества вся армейская служба. Его доблесть в бою - это честно выполненный воинский долг. А когда на такую же доблесть способны люди, недавно еще и не думавшие, что им придется драться с врагом, это говорит о еще большем. В конечном счете - о том, что такой народ никому и никогда не одолеть.
Охваченные тревогами и заботами дня, отрезанные от Большой земли, мы подчас не успевали сознавать, как само имя Одессы становится для страны символом стойкости и непреклонности в борьбе с врагом. Помню, как, услышав по радио передовую "Правды", я был взволнован словами о том, что среди бесчисленных подвигов, уже совершенных нашими людьми в Отечественной войне, оборона Одессы, так же как Ленинграда и Киева, является изумительным проявлением массового героизма.
Московские газеты приходили к нам нерегулярно, о большим опозданием. Не знаю, попал ли вообще мне в руки тот номер "Правды". Но передовая, услышанная по радио, дала почувствовать, какое внимание стали привлекать события на нашем маленьком - в масштабах всего театра войны - участке фронта.
В те дни Одесса узнавала, что за ее борьбой следят и в других концах земли. Пришла к была опубликована в местной печати телеграмма, принятая на рабочем митинге в английском городе Бристоле. "Мы с вами в этой замечательной борьбе против общего врага, - говорилось в ней,- ибо знаем, что счастье, прогресс и прочный мир для всего человечества могут быть достигнуты только после уничтожения фашизма". Прислал приветствие защитникам Одессы и гарнизон Тобрука - крепости, осажденной фашистами в далекой Африке. "С гордостью, с затаенным дыханием следим за вашей мужественной борьбой", - телеграфировал из Лондона от имени советской колонии полпред И. И. Майский.
А колхозники Ставрополья (тогда - Орджоникидзевский край) сообщали, что отправляют в подарок Одессе через Новороссийский порт первую тысячу тони картофеля нового урожая. Высылали свои подарки городу и хлеборобы Дона. Московское радио транслировало одесские передачи. Большая советская земля давала почувствовать защитникам осажденного города, что она с ними.
* * *
В это время к нам поступила довольно значительная партия оружия: 5 тысяч винтовок, 150 станковых и 200 ручных пулеметов, 300 автоматов, 120 минометов крупных калибров с тремя боекомплектами мин.
Получив приказ доставить это вооружение в Одессу, флот выполнил его с наивозможной быстротой, как и в августе, когда в первый раз перевозились морем снаряды. С оружием и очередной партией боеприпасов вышли из Севастополя лидер "Харьков" и эсминец "Дзержинский". "Харьков" шел под флагом командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского.
Прибытие кораблей было спланировано ночью, и принимались все возможные меры, чтобы уберечь их от огня вражеской артиллерии. Действовала описанная уже мной система теодолитных постов. С наступлением темноты вышли на позиции в Одесском заливе два находившихся в базе эсминца. Их задача состояла в том, чтобы связать боем неподавленные батареи, отвлечь огонь от порта при приближении к нему отряда, следующего из Севастополя.
Надо сказать, что к этому времени общее число дальнобойных орудий, обстреливавших город и порт из окрестностей Большого Аджалыкского лимана, увеличилось, по подсчетам наших артиллеристов, до 36-38 и приводить их к молчанию, хотя бы на короткое время, становилось все труднее. В данном случае все осложнилось тем, что корабли задержались на переходе из-за какой-то неисправности и подошли к Одессе ранним утром, когда уже рассвело. "Харьков" и "Дзержинский" шли противоартиллерийским зигзагом, прикрываясь дымовыми завесами, но дым относило ветром.
Противник сосредоточил на фарватере, ведущем в порт, огонь по меньшей мере трех батарей. Корабли прорывались на большом ходу. "Харьков" имел мелкие повреждения от осколков, несколько человек из палубной команды были ранены. Так что командующий флотом мог, еще не сойдя на берег, получить представление об одесской обстановке. Контр-адмирал Г. В. Жуков и члены Военного совета ООР встретили вице-адмирала Ф. С. Октябрьского на причале.
Напряженными были и последующие часы. Береговым батареям и кораблям никак не удавалось подавить орудия, обстреливающие порт. На причалах, окутанных дымовыми завесами, шла спешная выгрузка боеприпасов и оружия прямо в кузова машин. Заранее сосредоточенные в районе порта, они подавались к борту кораблей и быстро выезжали с грузом из зоны обстрела.
В общем все обошлось благополучно. Драгоценный груз с Большой земли был получен приморцами сполна.
Оружие и боеприпасы (снаряды прибывали на морских транспортах и следующей ночью) поспели вовремя. Мы не придавали слишком большого значения тому, что бухарестское радио в открытую возвещало о намерении взять Одессу к 10 сентября. Но было много признаков подготовки противника к новому наступлению, причем, возможно, с разных направлений одновременно.
К отражению новых вражеских ударов тщательно готовился штаб артиллерии. Стараясь учесть возможные варианты ожидаемого наступления, полковник Рыжи и майор Васильев предусмотрели еще более широкий, чем до сих пор, маневр огнем дивизионной и армейской артиллерии, береговых батарей.
В сложившейся обстановке особенно серьезную опасность представлял неприятельский клин на нашем левом фланге, у Ленинталя. Вечером 9 сентября генерал-майору Петрову от имени командарма было передано, что необходимо срезать этот клин в течение следующего дня, используя все имеющиеся силы и средства. Одновременно войскам Восточного и Западного секторов ставилась задачи улучшить на отдельных участках свои позиции, овладеть некоторыми высотами. Расчет был на то, чтобы этими активными действиями в какой-то мере упредить удары противника.
В ночь на 10 сентября продолжался методический обстрел города, немецкие самолеты сбросили на Одессу около тридцати фугасных бомб. Однако атак против наших позиций, как в прошлые ночи, враг не предпринимал, и на несколько часов на фронте установилось затишье.
Утром бои возобновились. Кое-где наступательные действия оказались встречными, на ряде участков инициатива была полностью в наших руках. Левофланговые батальоны дивизии Коченова продвинулись вперед между Куяльницким и Хаджибейским лиманами. Выравнивала свой фронт, выбивая вклинившегося мостами противника, дивизия Воробьева. Но из Южного сектора утешительных известий не поступало: новые попытки чапаевцов ликвидировать выступ в районе Ленинталя успеха не имели. У противника появилась здесь еще одна дивизия-10-я пехотная, которую он, по-видимому, вводил все в тот же клин, готовясь расширять прорыв.
Все это было подготовкой к наступлению крупными силами, которого мы ждали. Началось оно 12 сентября. Удар наносился и с южного направления, и с западного.
Но прежде чем говорить о новых боях, следует немного подробнее рассказать, что представляла собой к тому времени Приморская армия.
С 30 августа по 2 сентября в Одесском порту высадилось десять маршевых батальонов - 10 тысяч бойцов. За неделю, с 5 по 12 сентября, мы получили еще пятнадцать батальонов. Общая численность пополнения, прибывшего с Большой земли за две недели, составила 25 350 человек.