Все в кругу Горского знали, что Даньку посадили за наркоту, и они все будут смотреть на меня, Как на жалкую сиротку, которую приютил добрый человек и сделал своей девушкой, дабы избавить от позора. Щёки резко вспыхнули, и мне стало дурно. Как же сильно все заблуждались. Они не понимали или делали вид, что не понимают правду. Мне хотелось схватиться за голову и завопить, что это Горский всё подстроил! Это он подбросил Дане наркоту… Вот только меня никто бы не стал слушать, ведь я так… сестра того самого друга. Кроме того, Сабуров был последним человеком, перед которым мне хотелось бы оправдаться. Да пусть он думает всё, что хочет и катится куда подальше, главное, чтобы больше не трогал меня.
— Мне нужно в уборную! — негромко шепнула я Горскому, поднимаясь на ноги.
Он ничего не сказал против, но я заметила неодобрение в его взгляде. Быстрым шагом добравшись до женского туалета, я зашла внутрь, опёрлась двумя руками по краям раковины и шумно выдохнула. У меня даже кончики ушей горели от напряжения. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я вспомнила слова Горского: «Зря пытаешься выставить себя шлюхой. Тебе не идёт». По спине побежали мурашки. Я на самом деле пыталась этот сделать, надеясь прекратить кошмар, обрушившийся на голову, как можно быстрее. И саму себя призирала за это. Взяв бумажные полотенца, принялась стирать яркую помаду с губ. Поддавалась она плохо и оставила небольшие разводы, но уже не бросалась так сильно в глаза.
Сделав глубокий вдох, я похлопала себя по щекам, чтобы придать им немного румянца. Не следовало показывать, что меня выбила из колеи вся эта встреча в целом, и что я недовольна близостью Горского. Уж лучше он, чем Сабуров, ведь Оскар говорит всё в глаза и не кидает ножи в спину, когда отворачиваешься. И у меня с ним договор…
Решив, что прятаться тут целую вечность не смогу, я вернулась за столик и заметила, что Даны с Оскаром нет. Зато Олег улыбнулся уголками губ, глядя на меня. Он выглядел довольным котом, будто бы мышка сама прибежала к нему в сети. Никогда не любила рыжих мужиков, а теперь ненавидела ещё сильнее. Россыпь веснушек делала лицо Сабуров каким-то безобидным, но на деле он был ещё той сволочью. Наверное, этому даже не следовало удивляться. Кто ещё может оказаться в окружении Горского? Данька тоже в последнее время не общался с когда-то лучшим другом, а вот с его сестрой ходил на тусовки…
— У нас обмен парами, — произнёс Олег хищным голосом, разглядывая меня липким похотливым взором.
Меня бросило в лихорадочную дрожь. Они ведь не занимаются этим извращением, названия которого я и не помнила даже?! Свингерство или что-то вроде того? Да нет же! Горский хотел девственницу! Вряд ли он стал бы отдавать меня своему партнёру. Или всё-таки стал? Чтобы унизить и причинить как можно больше боли… Вполне ожидаемо для того, кто хочет свершить отмщение.
От нахлынувшего ужаса на лбу проступили капельки пота. Во рту всё мгновенно пересохло, и я потянулась к стакану с газированной водой.
— Ты пей, и пойдём танцевать. Хочу как следует пощупать тебя! — тон Олега был ещё более мерзким, чем голос Горского.
— Я не танцую! — ответила я.
— Да? А Оскар сказал другое… Неужели обманул меня и теперь нагло пользуется моей женой?
Олег кивнул в сторону танцпола, где Дана льнула к Горскому как кошка, словно у неё мужа не было, и тут не видел всю эту мерзость. Я чуть скривила губы и вздохнула. Они бы ещё сексом прилюдно занялись.
— Получается, что так… Может, следует поговорить с ним самим? А то как-то нехорошо, что вот так открыто использует твою жену, — огрызнулась я.
Я не хотела танцевать, уж тем более с Олегом. И я бы не позволила его грязным лапам прикасаться ко мне снова. Если потребуется, то я была готова здесь и сейчас рассказать, какая история столкнула меня с Охотником, пообещавшим, что всё равно возьмёт меня. Чего бы ему это ни стоило. Я с ужасом окунулась в воспоминания из прошлого, из-за чего всё тело превратилось в твёрдый камень, по которому скользнула ледяная волна.
Часть 12. Анна
— Принеси мне немного вина, малышка! — заплетающимся языком попросил наш постоянный клиент, Олег Сабуров. Он уже дошёл до кондиции, но никак не мог остановиться.
Почему именно мне приходилось постоянно обслуживать его? Надо было прислушаться к своей интуиции, которая кричала, что к нему лучше не подходить, когда он впервые заявился сюда в мою смену. В тот день все официантки врассыпную бросились по делам, и только я осталась стоять под его цепким взглядом, слушая властный голос, вынуждающий подчиниться: — Подойдите! Я готов сделать заказ.