— Тебя надо на хрен утащить отсюда, — процедил Горский, делая глоток своего напитка.
— С чего бы? Мы же веселиться приехали… Разве нет? — спросила я, допивая коктейль. — Повторите, пожалуйста, — попросила я бармена.
— С того что ты так охренительно обхватываешь трубочку губами, что у меня джинсы разорвёт к чёртовой бабушке.
Значит, возбуждался?
Горский зря подтолкнул меня к мысли, которая родилась в голове ровно в то мгновение, когда он произнёс свои слова. Я начала обхватывать трубочку губами, потягивая напиток и смакуя его мятный с кислинкой вкус. Отстранившись, я облизнула верхнюю губу, медленно ведя по ней языком и глядя ему прямо в глаза.
Говорят, что алкоголь помогает забыться, но ничего подобного не было. Чувство вины перед братом никуда не уходило. Я злилась на себя… Ненавидела за то, что делала, но продолжала вести себя раскованно. Рассудок словно отключался в это мгновение, и мне хотелось заставить Горского возненавидеть меня. Он ожидал чистую невинную девочку, и ему не нравилось, когда я вела себя, как его бабы, которых он менял изо дня в день.
Давай! Скажи мне, какая я омерзительная ещё раз!
— Тебе повторить? — спросил он. — Или уже дошла до кондиции и пойдём танцевать?
Вёл себя так, словно моё действие ничуть не тронуло его, словно он даже не заметил того, что я пыталась соблазнить его.
— Я не танцую, — ответила я, прикусывая нижнюю губу. — Допью, повторишь… Скажи мне, почему ты сделал это, Горский? Почему я? Почему Даня? Вы ведь лучшие друзья! Почему?
Языком я уже явно не управляла, как и потоком мыслей, который тут же полился из моих уст. Да уж… А ведь выпила всего ничего. Где-то на задворках сознания пульсировала мысль о том, что это было самое идиотское решение в моей жизни, если не считать тот день, когда я пошла за помощью к этому Дьяволу.
— Ты ещё не поняла ответа на свой вопрос? Я могу повторить, мне несложно.
— А ты сам-то многое понял? Вот так взял и разорвал отношения с лучшим другом из-за того, что сестрёнка прибежала капать тебе на мозги. Данька отказал ей? Поэтому она решила ему отомстить? Или ревновала тебя к лучшему другу?
Взгляд Оскара резко потемнел, а кожа лица побледнела. Несмотря на то, что я была под градусом, я прекрасно понимала, что зря ляпнула это. Он разозлился на меня, и теперь ни о каком веселье не могло идти и речи.
— Мы закругляемся! — процедил Горский и спрыгнул со своего стула. — Счёт! — грозно бросил он бармену и провёл картой по считывателю, оплачивая наши «посиделки».
Обиделся на правду?
Я поджала губы и спустилась со стула. Ноги слегка подкашивались, а в висках пульсировало. Меня, кажется, начало уносить. Пить мне, наверное, нельзя совершенно…
— Я никуда не пойду! — остановилась я посреди танцпола, где двигала своими телами молодёжь. — Танцевать буду.
— Серьёзно? — спросил Горский, вскидывая правую бровь.
Он что-то задумал! Я всем телом ощущала вибрации, исходящие от него и чуть не взвизгнула, когда он подошёл ближе и опалил своим дыханием.
Часть 21. Оскар
Бестия выводила меня из себя своим поведением. Я готов был взорваться и разлететься на кучу мелких осколков. Какого чёрта, вообще, происходит? Ты должна была стать маленькой послушной девочкой, а не такой чёртовой пигалицей!
Я схватил её в охапку и, наплевав на сопротивление, закинул на плечо. Конечно, пушинкой она не была, но и я не слабак какой-то. Бестия принялась брыкаться, заставив ещё сильнее прижать к себе, и рука легла на её бедро, обжигая меня желанием взять её силой, вот такую, сопротивляющуюся, непокорную… Но я вспомнил о Лили, об Уроде, изнасиловавшем её, и желание брать Бестию силой тут же пропало.
— Сопротивление бесполезно! — прошипел я, как грёбаный коп и потащил её на выход.
Засуну в тачку, а там уже разберёмся, что делать дальше. Домой ей в таком состоянии нельзя, она же не следит за своим помелом и непременно сболтнёт своему братцу что-то лишнее. А я не хочу, чтобы он узнал о моих планах раньше времени.
— Пусти меня! Пусти! — принялась колотить меня по спине Бестия, будто её эти касания как-то влияли на меня. Глупая. Какая же она глупая.
— Держи карман шире! — ответил я, вынося её из зала.
Парочка, которая до этого сосалась в коридоре, уже на самом деле почти что начали трахаться. Меня это вдруг выбесило, пусть раньше я считал нечто подобное нормальным для клубной жизни.