Часть 31. Оскар
— Я видел каждую секунду её мучений! Каждое движение, причиняющее ей боль и унижающее её! Только богу одному известно, как сильно я хотел повторить всё то же самое с тобой, а потом подбросить ему кассету, чтобы понял, что такое нож в спину. Чтобы он ощутил на себе эту боль от предательства близкого человека. Давай, Бестия! Переставай пасовать! Поехали! Я покажу тебе, и тогда ты сама решишь, верить братцу или взяться за голову и сказать — какая же дура, что спасаешь его ценой собственной невинности! Ну!
Я просто больше не мог держать ярость внутри. Бестия так защищала своего брата… Как и я. До того момента, пока не увидел запись. Я ведь не поверил сестре, думал, что она из ревности всё это сочинила, а когда увидел запись, когда собственными глазами увидел, я возжелал разорвать его на кусочки. И теперь это желание воскресло в памяти. Мне хотелось убивать.
Даниила…
Сабурова…
Только подумал, как он разрывал блузку на Бестии, как касался своими мерзкими губёшками её обнажённой кожи, так захотел оторвать ему сначала детородный орган, а потом и голову, чтобы эта тварь больше не жила…
Бестия погрузилась в мысли. Неужели мои слова помогли достучаться до её сознания? Неужели допёрла, что не только моя сестра может быть такой хреновой, как она думает? От хорошего настроения не осталось и следа. Во-первых, когда я придумал эту идиотскую идею с фиктивным браком, я и не предполагал, что Сабуров зашёл настолько далеко… Что он лапал Бестию у меня и в мыслях не было… А он почти изнасиловал её… Во-вторых, она выбила из лёгких весь воздух своими сомнениями в честности Лилиан. Думала, что я такой болванчик, которого можно обвести вокруг пальца? Я знал, что моя сестра не ангел, и не поверил в изнасилование, пока не убедился своими глазами… Пока врач не представил доказательства того, что именно Даниил, будь он проклят, изнасиловал Лилиан. И ведь она вступилась за него, когда отошла… Добрая душонка… Попросила не убивать, не калечить и даже не сажать!!!
— Ладно, — наконец, ответила Бестия. — Покажи мне доказательства, которые у тебя есть. — Окей, без проблем.
— Прекрасно! Пошли… — кивнула она.
Я окинул её взглядом, и ярость медленно стала уходить на второй план. В этом воздушном платье Бестия выглядела более хрупкой и беззащитной, и я подумал, что огражу её от насилия Сабурова, даже если буду вынужден пристрелить его, самостоятельно спустив курок.
Все доказательства хранились у меня в квартире, на ноутбуке. Мне не хотелось снова бередить рану в душе от предательства бывшего друга, но если это поможет навсегда избавиться от ненависти во взгляде Бестии, то я сделаю это. Покажу ей, чтобы она убедилась на хрен, что её брат — урод. Вот только по направлению к квартире, мне пришла ошарашивающая, расщепляющая сознание мысль — ни хрена лучше не станет. Если Бестия увидит то же, что увидел я… Она возненавидит своего брата, возненавидит своё доверие к нему, возненавидит желание спасти его от Злого Серого Волка. Она сломается и не сможет восстановиться. Поэтому я резко развернулся и повёл машину в центр.
— Куда мы едем? — спросила Бестия, оглядываясь по сторонам.
— В лес насиловать я тебя не повезу, не переживай! — огрызнулся я, ощущая частое биение собственного сердца в груди.
Грёбаный придурок. Снова вызывал ненависть к себе. Снова заставлял её себя ненавидеть, только бы она не сломалась. Я уже запутался. Хотел просто влюбить её в себя, а потом так же просто бросить, а в итоге ни хрена не мог сделать с тем, чтобы перестать печься о её чувствах.
— Серьёзно, Оскар! Куда мы едем?
— В ЗАГС! — ответил я ледяным тоном. — У тебя же есть паспорт в сумочке, да, Бестия? Похрен, если нет. Заплачу, и так примут заявление.
— Я не поеду в ЗАГС! Ты обещал показать мне доказательства! — возмутилась она.
— Нету доказательств. Я обманул тебя. И да — я такой придурок, поверивший своей сестре, а ты в этом случае дура, которая безоговорочно верит брату. Мы квиты? Давай пока разберёмся с проблемой крупнее. Чтобы оградить тебя от притязаний Сабурова, мы поженимся. А потом разведёмся… — Я выдержал несколько секунду, чтобы нервное возбуждение немного схлынуло, и добавил: — Когда я найду способ избавиться от этой скотины.
Со стороны Бестии послышался писк. Она напомнила мне мышонка, загнанного в угол. Пусть я и загнал её, но делал это ради её же блага. Что лучше — стать моей женой, а потом получить развод или быть изнасилованной моральным уродом? Пальцы сильнее сжались на руле, и я вдавил педаль газа в пол, пока Бестия не начала брыкаться и пытаться вырваться из машины. Неприятный осадок разлился в душе от её сравнения. Неужели я на самом деле такая же мразь, как Сабуров?