— Я всё прекрасно помню, — безжизненным голосом произнесла я и уставилась в одну точку перед собой.
— Умничка! А теперь собирайся. Я вызову тебе такси. Не хочу сегодня больше видеть тебя! Завтра ублюдок выйдет на свободу! — бросил Горский свой первый приказ, и я поняла, что ничего не ощущаю. Внутри разрасталась бесконечная пустота.
Машина приехала уже через несколько минут. Я едва осознавала, что делала, когда садилась в салон и называла адрес. Немного пришла в себя, только когда положила ключи на тумбочку в прихожей. Включив чайник, я потянулась за кружкой, но та выскользнула из рук, разбиваясь на мелкие осколки, созвучные краху моего внутреннего мира. Всё разлетелось вдребезги, и я не знала, как жить дальше. Раньше я заглядывалась на Горского. Он нравился мне, и я даже хотела, чтобы он обратил на меня внимание. Тайная влюблённость в лучшего друга старшего брата долгое время жила в моём сердце, пока я не занялась вплотную учёбой и не отрешилась от мыслей, пьянящих рассудок. Теперь он обратил внимание на меня, но я его ненавидела. Как же сильно я ненавидела его. Каждая клеточка моего тела желала ему гореть в аду.
Я наклонилась, чтобы собрать стекло и порезалась об него. Алая капля крови капнула на линолеум и горький крик безысходности слетел с моих губ. Я кричала, как ополоумевшая, кричала почти так же, как в день похорон наших с Даней родителей. Надрывно, с болезненными хрипами, а потом залилась слезами. Прислонившись к стене, которая была как раз за спиной, я села на пол, наплевав на то, что могу еще сильнее поранить руки или ноги об осколки. Истерическое рыдание плавно перешло на беззвучное. У меня больше не оставалось сил кричать, даже слёзы закончились, вот только плечи всё ещё подрагивали, а душа разрывалась.
Часть 7. Анна
Когда внутри не осталось ничего, даже боль и ненависть притупились так сильно, что я толком не осознавала саму себя, я стянула платье, приняла душ, надела пижаму и рухнула на кровать. Идти утром в институт не было никакого желания. Я просто не смогла бы воспринимать информацию и даже подумывала о том, чтобы написать заявление на академический по семейным обстоятельствам. Что придумает для меня Горский, было одному только демону известно! Его демону! И вряд ли я смогу нормально учиться, когда душа разорвана в лохмотья.
Глаза я открыла спозаранку. Привычка вставать с рассветом, даже в выходные, никуда не пропала, пусть вчера было затрачено немало душевных сил, и я думала, что просплю сутки. Я заставила ослабшее тело подняться на ноги и приблизилась к зеркалу. Посмотрев на своё отражение, ужаснулась: глаза всё ещё красные, под ними пролегли глубокие тени, а щёки будто бы впали. Я вспомнила, что ничего не ела вчера, но желания отправиться на кухню и позавтракать не было. Натянув белую футболку и джинсы, я собрала волосы в хвост и принялась колдовать над внешностью, потому что надеялась, что скоро придёт брат. Мне не хотелось пугать его своим видом, как и говорить о том, что я планировала сделать. Точнее, уже сделала. И дело даже не в желании скрыть своё унижение, а в том, что я должна была притворяться его добровольной половинкой. Перед всеми. Он хотел причинить брату боль, ткнуть его носом в то, что даже его сестра приняла сторону Тирана…
Замазав тональником синяки и закапав глазные капли от красноты, я направилась на кухню, чтобы приготовить блины и котлеты, которые так сильно любил брат. Горский не должен был обмануть меня. Я точно знала, что сегодня Даня вернётся домой. Я не планировала ничего рассказывать ему об «отношениях» с Тираном, оттягивая этот момент как можно дольше, потому что не хотела видеть ненависть во взгляде родного человека. Это было бы слишком больно прямо сейчас. Трёхэтажный мат слетел с губ, едва масло брызнуло на запястье и обожгло его, когда я укладывала последнюю котлетку.
Услышав, как проворачивается ключ в замочной скважине, я убавила огонь на плите и выскочила в коридор. Уставший брат стоял на пороге и улыбался уголками губ, глядя на меня. Тиран не обманул! Без лишних слов я бросилась в объятия брата и обвила руки вокруг его шеи, а он сжал свои у меня на поясе.
— Лялька, справедливость восторжествовала! Меня освободили! Понимаешь? Освободили!!!
Я не смогла сдержать слёзы, и они всё-таки хлынули из глаз, сопровождаемые рваными всхлипами.
— Ну всё хорошо! Всё! Удалось доказать, что наркоту мне подкинули! Меня больше не закроют!