— Что это такое? — Антон кивнул на очередную рекламную газетенку, десятками наименований которых увешаны все киоски, а некоторые регулярно заполняют почтовые ящики граждан.
— Читай, читай!
— Демократическая общественность вновь… ты что, с ума сошел?
— Нет, ниже. Смотри. Известный бизнесмен Владислав Морозовский, владелец компании «Азон», представительства которой открыты в десятках стран мира, собирается открыть в нашей столице восточноевропейский филиал компании.
— Нам‑то какая радость?
— Смотри дальше. Они объявляют конкурс на замещение вакантной должности топ — менеджера — аналитика с заработной платой от десяти тысяч долларов с бонусами и соцпакетом.
— Ты мне это предлагаешь? — Антон вернул газету Ринату.
— Ну а кому же еще?
— А почему не токарь, не автомеханик, не балетмейстер?
— С твоими способностяи к внушению ты можешь работать везде! — убеждал Антона Ринат.
— Ты серьезно?
— Ну конечно! Резюме я тебе изготовлю. На собеседовании запудришь им мозги. Продержишся какой месяц. Получишь один раз зарплату и свалишь!
Антон ударил кулаком по перилам лестницы, затем пошел назад в квартиру и хлопнул входной дверью.
— Все ясно. — пожал плечами Ринат.
— Я понимаю, ты из лучших побуждений, но запомни: с нашими авантюрами покончено раз и навсегда! Ты понял меня? — отрезал Антон, высовывая голову из‑за двери.
— Мне только Надю жалко! — Ринат свернул газету. — Сам потом прибежишь ко мне.
Затем Ринат оставил газету в дверях.
Надежда спала за столом в окружении раскрытых словарей и компьютера. Антон подошел, мягко поцеловал ее в макушку и взяв на руки, перенес на диван.
— Проснулась все‑таки? Ринат приходил.
— Мне все равно к утру надо закончить. Там меньше абзаца осталось. — она устало взглянула на него.
— Давай помогу.
— Ты конечно владеешь многими языками, но ни одним из них до конца. — она погладила Антона по щеке. — А перевод должен быть точный.
— Увы, здесь я совершенно бесполезен.
— Брось, ты самый лучший… и не переживай так. Это все ерунда. — Надежда прижалась к Антону и обняла его, стала гладить его по голове своими длинными тонкими пальцами.
— Что ерунда?
— Ну крах великой фирмы «Мебиус». Я же по глазам все поняла. — Она уткнулась в его теплую спину, но ее рука обняла только подушку.
— Затея провалилась. — помрачнел Антон.
— Ну ты же не перестал бороться, правда?
Она начала вставать. Антон поддержал ее под руку.
— Нет–нет. Не надо, я сама должна.
Надежда, опираясь на костыль, добралась до стола.
— Не смотри на меня так, ладно? — строго сказала она.
— Я люблю тебя. У меня скоро будет работа. Очень хорошая, денежная работа.
— Хорошо. Иди спать.
— Да.
Лицо у Надежды Дроздовой было одухотворённое, пальцы порхали над клавиатурой компьютера, словно над клавишами рояля. Или органа. Или чего‑то ещё музыкально–возвышенного. В детстве Надежда подавала большие надежды в самых разных областях, и умиляла своих и чужих родителей исполнением Бетховена на школьных вечерах. Те годы давно прошли, и из‑под бойко порхающих пальчиков рождались отнюдь не волшебные звуки сонат — а переводы по химии и биохимии.
Времена расцвета НИИ и науки давно прошли, зарплата учителя прокормить никак не могла — и Надежда Дроздова подрабатывала переводами. Крутясь как белка в колесе…
Ее сбил автомобиль, ехавший на красный свет. Из шокового состояния она вышла относительно легко и оправилась быстро, но через некоторое время оказалось, что у нее проблема с ногой. Результат не замедлил сказаться: комплекс неполноценности и психологический срыв, надолго определивший ее состояние.
Антон обил пороги многих частных и государственных клиник, консультировался с ведущими хирургами столицы, но помочь Надежде не удавалось. В последнее время она, похоже, смирилась со своим положением, и тоска сменилась грустью, но разговаривала она мало, все чаще уходила в себя, стала худеть и таять на глазах. Антон понимал, что без операции не обойтись. Он уже знал, что на операцию подруге потребуется около восьми тысяч евро.
Запищал «горячий» телефон. Мальцев, эти несколько дней находившийся в управлении почти круглосуточно, снял трубку — звонил шеф:
— Алексей Васильевич, зайди.
— Слушаюсь, товарищ полковник. Что произошло?
— По твоей части. В номере гостиницы «Спорт–Лайт», где остановился Морозовский, жуткий шум, как — будто десять человек мебель ломают. Сьезди, посмотри, что там. Только аккуратно. Милиция только испортит дело.