Он держал в руках порванные женские колготки.
— Это не ее. — равнодушно заметил Антон. — я даже не знаю, чье это.
Владислав Юрьевич достал картонную коробку из тумбочки.
— Ты не собирался в этой жизни покончить с собой? — спросил он.
— Неужели там уже все готово? — спросил Антон, закрывая шкаф на ключ.
— Тут снотворного на слона хватит. — Морозовский перебирая упаковки с таблетками. — Извини что я роюсь, просто интересно. Повестка к следователю, — он поднял какую — то бумажку.
— Я там никого не убил? — спросил Антон, глядя в окно.
— Штраф за ущерб в результате хулиганских действий, — продолжал читать Морозовский. — смотри, тут даже стоимость порванного платья и унитаза разбитого. Не понимаю, как это можно одновременно.
Антон со вздохом открыл дверь на балкон. Два десятка пустых бутылок в красном пластиковом ведре, сломанный стул, раскладушка. Полный набор свободного художника. Антон подумал, что для полноты картины не хватает только мелкого болезненного штриха — чего‑нибудь вроде мольберта или макета вечного двигателя.
Владислав Юрьевич присвистнул.
— Я неумеренно пил в обеих жизнях. — развел руками Антон.
— Да, Антон, ты жил наполненной жизнью, — похлопал по плечу парня Морозовский. — но ты не волнуйся, мы найдем ее, обязательно найдем. Она же не испарилась, не исчезла куда — нибудь.
— Она исчезла, — задумчиво проговорил Антон. — ведь мы были с ней знакомы только в моей предыдущей жизни.
— Ерунда, — напутствовал его Морозовский. — снова познакомишься с нею. Уверен, вы созданы друг для друга.
— Нет–нет, я был другой и все было совершенно другим.
— Президент тот же? — Морозовский показал на экран телевизора.
-Hу вроде.
— Значит мир на месте, ничего по сути не изменилось.
— Опять шутите, Владислав Юрьевич? — Антон уселся в кресло напротив. — Я принял все как есть, руки на себя накладывать не собираюсь. У меня работа и вообще…
— Ты в порядке? — Морозовский прищурился.
— Да вроде.
— Ты что, смирился?
— Совсем. — Антон кивнул.
— А я нет. — Морозовский встал с кресла. — Равновесие нарушено как минимум дважды. Я не знаю точно, как поведет себя эта штучка в час Ч — тут он показал на лежащий на столе пентакль, — но использовать этот шанс я обязан.
— Во — первых, трижды. — Антон взглянул на собеседника. — А во–вторых, вряд‑ли пентакль может действовать на всю цивилизацию. Он воздействует на судьбы отдельных людей.
— Почему? Арвид допускал глобальные изменения сознания миллионов людей с помощью воздействия на информационное поле земли. Я теперь могу посвятить себя осуществлению с твоей помощью своих замыслов. Жаль, в наших руках нет книги Судьбы, мы бы корректировали наши действия.
— Ну уж без меня. От наших усилий все только хуже.
— Что хуже? Что мы с тобой теряем? — взвился Морозовский. В этот момент он напоминал двадцатилетнего энтиузиаста, а не пятидесятилетнего солидного мужчину.
— Вы говорите как Ринат. — проронил Антон.
— Ринат? Я не знаю, кто такой Ринат. Но он прав, мы не обязаны жертвовать теми, кого мы любили. — Глаза Морозовского сузились, вспыхнули. — Наше счастье в наших руках.
— Я догадываюсь, как это работает. Он не корректирует, он просто заменяет одну программу другой. — Антон?
— С тобой, скептиком, не так — то просто.
— С вами тоже. Пентакль теперь опять у вас и вы думаете, что поймали джинна, и он исполнит все ваши желания.
— Да, пентакль у меня. И я поймал джинна. А завтра приедет еще один джинн — Марк Абельсон, парапсихолог, специалист по прониканию в самые затаенные углы человеческого мозга.
— Удачи вам и вашим джиннам. — откинулся на кресле Антон.
— У нас с тобой одна удача. Эта вещица. Отдохни. Сделай так, чтобы я хотя бы два дня не беспокоился о тебе. Навести маму, друга, он у тебя химик, так?
— Ринат? Да я вас сейчас познакомлю. — Антон встал с кресла. — Ринатыч!
Морозовский нервно теребил медальон.
— Ушел?
— Да.
— Не страшно, в другой раз.
— Страшно. За него как раз страшно. — задумался Антон.
Ринат ехал в своем «Ауди» по окраинам ночной Москвы. Он вел машину по пустой серой улице, фонари горели вполнакала, скупо. В салоне он был один, дымилась сигарета меж пальцев. Впереди из‑за поворота вывернула машина. Точечки фар увеличивались. Встречный водитель включил дальний свет. Ринат поморщился и усмехнулся. Поравнявшись с Ринатом, машина притормозила. Темиров заметил напряженное лицо водителя, открытый рот, расхохотался. Не торопясь, проехал еще с полсотни метров и свернул на заправочную станцию. Выйдя из машины под накрапывающий дождик, заскочил в магазинчик при заправке.