— Времени мало, — сказала она вызывающе. — того парня нелегко контролировать. У меня к тебе все тот же вопрос. Уговаривать долго не буду, буду заставлять.
— Будешь мучать меня кошмарами?
— Придется, причем такими, каких ты еще не видел. Ты хотя бы понял, что бессмертие существует?
— Ты мертва?
В ответ Валентина повернула к нему правую сторону лица. Под скулой была практически незаметная дырочка.
— Радуйся, Ворошиловский стрелок, — усмехнулась она. — пуля вошля мне в скулу и вышла в затылке. Почти мгновенная смерть. Ты знаешь, никаких светящихся тоннелей не было. Ничего не было. Теперь вот лежу на дне Клязьмы под слоем ила. Холодно, мокро, рыбы кусают. Водолазы меня не найдут.
— Это и есть бессмертие?
— Я жива, как видишь. А теперь самое интересное. Я покажу тебе, что такое власть.
— Не стоит, я верю, что ты сильная.
— Ну если бы ты верил, то стал бы моим другом. — улыбнулась она. — Я не умею читать скрытые письмена, а это ключ ко всем входам и выходам. Хочешь вместе со мной стать богом? Время «Ч» совсем скоро. Два бога на целый мир не так много.
-Tы знаешь, что не хочу.
— Даже если я верну твою девушку? Видишь, я совсем не ревную.
— Да, даже.
— Ты не достоин своего дара. И девушки тоже. Ладно, у тебя будет время подумать. А сейчас мне пора.
Она положила купюру под кофейную чашку и взяв сумочку, вышла в приоткрытую дверь. Антон выскочил за ней. На этот раз никакого коридора не было. Он погрузился в зыбкое болото астрала, вынырнул, ухватился за канат информации, подтянулся на нем и начал идти вперед. Информационный колодец показался прямо перед ним.
И Антон прыгнул в него.
Он проснулся на скамейке парка напротив гостиницы.
— Да, его видели рядом с гостиницей, с каким‑то человеком. — доносился из номера голос Михаила Евгеньевича. — Возможно, понадобиться ваша помощь. Да, есть к сожалению о чем волноваться, беспокоиться. Я жду в гостинице или мне подъехать? — поинтерeсовался он.
Дверь номера медленно открылась. Володин обернулся. На его лице появилось удивление, которое затем сменилось досадой от догадки.
— Неужели это ты…
Два выстрела раздались сразу же. Глушитель превратил их в неслышные хлопки.
Одна пуля ударила в грудь стоящего человека, вторая ударила в голову. Володин с коротким стоном завалился на пол. Незнакомец исчез так же внезапно, как и появился.
Антон побежал назад к Володину. Сигнал тревоги раздался у него внутри в тот момент, когда он входил в гостиницу. Кто‑то издали наблюдал за ним, скрытый и опасный, как ядовитое насекомое. Антон запустил программу требуемой концентрации за несколько секунд, и уже входя в здание, он был готов к действию.
Не раздумывая, он рванул по лестнице вверх, на третий этаж. Дверь номера была открыта. Михаил Евгеньевич лежал ничком возле кровати, в углу комнаты, освещенной настольной лампой. Антон закрыл дверь на ключ, торчавший в замке с внутренней стороны, присел рядом на корточки, охватывая взглядом обстановку. Коснулся шеи Володина — пульса нет. Впрочем, это было ясно по ранениям.
Крови вокруг было достаточно. Антон сидел на корточках над телом друга и ни о чем не думал, просто смотрел на его разгладившееся лицо. Смотрел до тех пор, пока дверь номера не слетела с треском с петель и сзади не раздалась команда:
— Встать! Руки за голову!
Антон оглянулся через плечо, не сразу разглядев говорившего. Это был мощного сложения человек, одетый в самый обыкновенный джемпер и джинсы, но пистолет, казавшийся в его огромной руке игрушечным, смотрел на Лернера весьма красноречиво. Антон встал, обхватив руками затылок.
Номер Антона заполнили быстрые парни в пятнистой форме спецназа.
— Кто вы? — полюбопытствовал Антон.
— МУР, — ответил квадратнолицый и круглоплечий, массивный, как банковский сейф, мужчина, в свою очередь разглядывая Лернера. — Полковник Леонов. Нам сообщили, что здесь совершено убийство, и описали твои приметы. Не повезло тебе, парень. Ну что, Слава? — обратился он к парню в форме.
— Мертв, — ответил тот. — Проникающее ранение в грудь и еще одно в голову.
Антон вскинул голову — это мог сделать только этот человек, Александр… точнее Валентина в оболочке Алекандра.
— За что ты его? — поинтересовался болезненного вида худой опер, из‑за спины Антона проведя руками по его карманам.
— Я не убивал, — тихо ответил Лернер, и вдруг что‑то сдвинулось в его сознании, прояснилось, озарилось дрожащим светом. Показалось, кто‑то рядом и в то же время далеко дыхнул на него запахом тления и ненависти, вздохнул удовлетворенно, сказал: «вот теперь порядок» — и отключился.