Коляска? Кроватка круглая, какая-то коса из ниток, толщиной с мою руку. Это типа подушка такая? Какого хрена происходит.
Я поднимаю телефон к глазам. В первую секунду хочется вызвонить кого-то из родителей, чтобы спросить, где смеяться, но уже понимаю, чьих это рук дело и набираю другой номер.
— Да, дорогой? — мурлычет в трубку Милана. Я слышу музыку на фоне и голоса людей. — Ты уже вернулся? Я ждала тебя на неделе, но, если соскучился, могу приехать.
— Какого хрена, Мила? Что ты наплела моим родителям?
— Я ничего не наплела, милый, — по голосу слышу, что она улыбается и это злит. Будто я не всё знаю, а теперь она водит меня за нос. — Только чистую правду.
— Мне привезли коляску и колыбель, Мила. Это не может быть правдой, потому что ты на таблетках, а я пользуюсь резинками.
— М-м-м… ты уже дома?
— В клубе.
— Класс. Тогда посмотри на столе.
Я разворачиваюсь и только сейчас замечаю запечатанный концерт из переработанной бумаги. Ставлю телефон на громкую, кладу его на стол и рву конверт. Из него выпадают распечатки заключения врачей и снимок.
Вынужден признать, я вижу на УЗИ только закат и ничего не понимаю в этих бело-чёрных пятнах, но не нужно быть гением, чтобы сложить мораль послания в короткий вывод.
— Мила, ты меня за идиота принимаешь? — цежу я сквозь зубы и, отложив снимок, беру заключение врача. — Мы предохранялись. Даже если ты перестала пить таблетки, всегда остаётся…
— Дорогой, ты же знаешь, что единственный стопроцентный способ избежать беременности — не заниматься сексом в принципе? — усмехается она и, кажется, отпивает что-то. — Поздравляю, Артём. Ты скоро станешь папой.
Глава 31. Всё тайное рано или поздно…
Сижу у постели мамы, не зная, куда деть руки и то и дела смахиваю стекающие по щекам слёзы.
Что со мной не так, блин? Почему это происходит? Что я такого сделала, раз жизнь меня наказывает? Я же… так стараюсь…
Боль и беспомощность рвут душу длинными когтями. Выворачивают наизнанку нервы. Мне хочется лезть на стену от невыносимого контраста, ломающего мои кости.
Всего полдня назад я была в волшебном месте, уставшая, но абсолютно счастливая. Только теперь я понимаю, почему Артём ездит на эти квесты. Это же как отдушина. Возможность забыть о внешнем мире и сосредоточиться на игре, загадках. Решать их и радоваться тому, что получается, двигаешься дальше, проходишь этапы и получаешь призы.
А ещё рядом есть близкий человек, который поддерживает и помогает, оберегает от опасностей, шутит и подсказывает. Тот, с кем не боишься пробовать и рисковать.
Моя реальная жизнь совсем иная. Я будто иду в плотном тумане по шоссе и могу только молиться о том, чтобы не быть сбитой машиной. Меня будто вырвали из яркого мультика, в котором добро обязательно побеждает зло и волокут по асфальту, сдирая кожу и оставляя болезненные ссадины.
Корю я себя и за то, что нагрубила Артёму. Он вырвал меня из темноты реальности, показал другой мир, а теперь…
Мне так хочется к нему вернуться. Снова сбежать от всех и решать задачки на логику и ловкость, что хоть волком вой. Но это невозможно. Сказка, иллюзия.
Мама на кровати негромко всхрапывает, и я в очередной раз стираю слёзы. Ладно, пора кончать с нытьём. Лучше от этого мне всё равно не станет.
Решаю выйти немного подышать воздухом. Ночь прошла, за окном угрюмое серое утро, идеально отражающее моё настроение. Не знаю, сколько сейчас времени, да это и неважно.
Мама должна скоро проснуться, но я пока не знаю, что дальше. Ничего конкретного мне не говорят, ссылаются друг на друга. У меня нет сил с ними спорить, голова болит, но с этим, слава богу, они помогают.
Хочется чего-то горячего, кофе, например. Может хоть так в мыслях прояснится. Выползаю из палаты и тут же сталкиваюсь с медсестрой, которая вручает мне пакет:
— Вот, вам просили передать. Всю ночь на стойке регистрации простоял, некогда было.
Я рассеянно киваю и принимаю передачку, а девушка убегает. Заглядываю внутрь и обнаруживаю собранные пироги и пиццу, которую мы ели на том переделанном под квест заводе. Он знал. Предугадал даже это…
Зажмуриваюсь и иду в небольшую кухню, где обедает младший медперсонал. Сейчас тут никого, так что я спокойно ставлю угощение на стол и вынимаю верхний контейнер. Перекладываю на тарелку, остальное оставляю, вдруг кто ещё захочет перекусить и разогреваю себе кусочек.
И правда, будто оказалась в другом мире. Там, с Артёмом в тусклом свете камина пицца казалась пищей богов, а теперь здесь выглядела ссохшейся и унылой. Не так уж часто я балую себя таким. Хочется упасть где-нибудь и не двигаться, но я стараюсь держаться и не выдавать, насколько я на самом деле устала. И дело тут не в физическом истощении.
У меня душа болит.
— О, Марина, вот ты где, — в комнату врывается врач. — Пойдём, нужно сопроводить твою мать в центральный корпус.
— Что? Зачем? — ничего не понимаю я.
— Вчерашний инцидент не должен повториться, ты согласна? Твоей маме нужно обследование. Мы уже обо всём договорились, не волнуйся. Вас там встретят, проведут куда следует. Все документы мы предоставили.
Мне не нравится то, как всё это звучит, но не спорю. Какой смысл?
Вздохнув, выключаю микроволновку и оставляю пиццу на столе. Доктор никак это не комментирует, но мне отчего-то кажется, что Артём в этом случае сказал бы, чтобы я непременно поела, а только потом поехала.
Жаль, что его здесь нет. Я сама прогнала. Но я не хочу тащить его в свой ад.
До указанной больницы нас отвозит скорая, на которой перевозят лекарства и медицинские анализы для лаборатории. Мама всё ещё спит, так что её привозят на каталке и грузят в салон вместе со мной.
Спросить, почему она не просыпается не у кого, узнать, как дела у Женьки я тоже не могу, да и, если честно, у меня просто нет на это сил. Устроившись на скамеечке, я достаю телефон, узнать, который час и только сейчас замечаю, сообщение от маньяка.
«Я оставил на стойке регистрации ужин для тебя. Можешь злиться, но силы тебе нужны. Забери и поешь.
PS: мне жаль, что так вышло».
Внутри что-то сжимается. Будто бы расцветает робкая надежда, что в этом непроглядной тьме ещё найдётся выход для меня. Возможно нас. Скорая трогается, мама спит, а я, поддавшись порыву, раскрываю сообщения и пишу ответ.
Пальцам непривычно работать сразу со всей клавиатурой, будто на компьютере, но постепенно я начинаю печатать всё быстрее, увлекаясь мыслью:
«Артём,
Это я должна просить у тебя прощение. За грубость, за то что испортила такой чудесный вечер, загрузила тебя своими проблемами.
Я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал. Не только за помощь моему брату. За этот долг мне не расплатиться с тобой, наверное, никогда.
Благодарю в первую очередь за то, что ты… такой. Необычный, местами странный. Мне кажется, это очень классно. Я не знаю никого похожего на тебя. И уж точно никто другой не заставлял меня смотреть на совершенно обычные вещи под новым углом.
Я прошу тебя не злиться на меня за то, что отстраняюсь и убегаю, выбираю семью, хотя логика и сердце против и настойчиво кричат, чтобы я бежала в другую сторону.
К тебе.
Мне нужно больше времени. Сейчас я в темноте, будто заблудившийся кораблик. А ты — мой маяк, указывающий путь к безопасной гавани, но я пока не могу в неё свернуть.
Надеюсь, ты сможешь подождать меня ещё немного. За наше короткое знакомство ты стал для меня очень важен. Я будто знаю тебя много лет, но почему-то забыла и вспоминаю всё больше с каждым новым разговором.