— У тебя чище, чем в комнате моего брата, — улыбаюсь я.
— Ванна там. Сейчас покажу, где что, потом постельное поменяю.
Он ставит мою сумку в кресло и первым входит в следующую комнату, которой оказывается гардеробная, минуя которую мы попадаем в ванную. Артём щёлкает по выключателям, выбирая приятную оранжевую подсветку, которая не режет глаза, но достаточно яркая, чтобы без проблем ориентироваться здесь.
Мне вручается пара полотенец чистая футболка Артёма и, конечно, шарик-бомбочка. Он, похоже, ничего не забывает.
Меня так трогает это. Его внимание, чуткость, умение подобрать нужное слово или поступок. Сама себе кажусь бестолковым ребёнком, а он взрослый и сознательный. Надёжный. Неужели правда… мой?
Ловлю его за руку, не позволяя выйти. Боже, что я делаю?
Артём медленно оборачивается. Я облизываю губы и пытаюсь решиться на просьбу. Наверно самую смелую в моей жизни.
— Побудешь… со мной?
Он думает пару секунд, окидывает меня взглядом и сглатывает.
— Это будет непросто. Сдержаться.
— Тогда не сдерживайся, — я определённо сошла с ума. — Я не хочу сейчас… быть одна. Мне от мыслей страшно.
— Хорошо. Твоими мыслями займусь я, — он улыбается, шагает ближе и ласково касается моей щеки. — Мы вместе, Марина?
Я моргаю. Это звучит настолько странно, что кажется нереальным.
— Неужели после всего, что случилось, ещё спрашиваешь?
— А как иначе?
— Ну… просто ты столько сделал для меня и…
Артём касается пальцем моих губ, вынуждая замолчать.
— Я уже говорил, но скажу снова. Разные возможности. Мы не на рынке, где взвешивается «мне столько, а я тебе столько». Поэтому да, я спрашиваю, хочешь ли ты быть со мной. Потому что у нас явно всё серьёзно.
— Обещаешь? — улыбаюсь.
Артём берёт мою ладонь, тянет к себе и целует. Ждёт ответ, и одно это волнует до дрожи в коленях. Дыхание сбивается. Чувствую его ладонь на талии, как Артём нежно привлекает меня к себе и, наконец целует.
Кажется, мы оба сделали какой-то важный шаг на пути друг к другу. Отбрасываем предрассудки, строим мостик доверия. Это непросто для нас обоих. Обжигались, прятались от мира в своих мыслях. Артём первый понял, что я могу его понять, а я… кажется осознала лишь сейчас. После того как разругалась с отцом, который только вернулся, и отправила брата на лечение.
Кажется, что мир вокруг вращается со скоростью торнадо, и только рядом с Артёмом он спокойный и безопасный.
Касаюсь ладонью рельефного живота. Забираюсь под ткань, провожу ладонью по тугим мышцам пресса. Он выдыхает с лёгким рычанием и, спустив руку на мою поясницу, прижимается лбом.
— Ответ, Марина. Мне нужен твой ответ. Прямой и чёткий.
— Скажи, — я с улыбкой веду вдоль его ремня кончиками пальцев, — какого цвета для тебя слово «да»?
— Оранжевый, — не задумываясь отвечает он. — «Нет» — бурый, почти чёрный.
— Мне нравится, — улыбаюсь я, пытаясь просунуть руку к нижней части его живота. Артём ловит моё запястье и придерживает. — Хорошо, что моё «да» будет такого цвета.
Он улыбается, а после целует. С жаром, до дрожи вкусно. Потом отстраняется, позволяя сделать вдох и, не открывая глаз, проговаривает:
— Надо хоть ванну тебе набрать. Ты же отдыхать пришла.
— Ищешь повод сбежать? — усмехаюсь я, играя с краем своей футболки.
— Ищу повод, чтобы тебя раздеть, — хмыкает он, включая воду и настраивая температуру.
— Помнишь, как в квесте? Когда ты показывал, как нужно?
Артём выпрямляется и с усмешкой снимает футболку, оставаясь в одних джинсах. Я зависаю. Нет, я, безусловно, догадывалась, что он в хорошей форме, но всё равно вышло неожиданно.
Артём шагает ко мне и, пользуясь замешательством подхватывает и снимает мою, оставляя нас на равных.
Глава 42. Близость
Ещё до того, как ткань касается пола, во мне лопается какая-то нить, удерживающая границы самоконтроля. Порывистый шаг и я обнимаю Артёма, сразу чувствуя, его ладонь на спине. Она скользит вверх и путается в волосах, мягко сжимая в кулак на затылке. Я запрокидываю голову, вытягиваясь на носочках, и тут же получаю поцелуй.
Артём проводит по краю моих губ кончиком языка, слабо прикусывает нижнюю, а после настойчиво размыкает зубы, делая нас ближе. Глубже. Голова немного кружится, и я неосознанно выдыхаю со стоном.
Тело слабеет. Я будто сделана из мягкого пластилина, с которым он может делать что угодно. Чтобы не упасть, обнимаю его за шею и практически повисаю, а после вздрагиваю, почувствовав, как пальцы Артёма подныривают под резинку штанов и тянут вниз. Вместе с бельём…
Не успеваю я опомниться, как оказываюсь, совершенно беззащитна. Щёки обжигает жаром, и я немного отстраняюсь, прерывая поцелуй. Артём наклоняет голову к плечу и довольно улыбается мне, явно наслаждаясь реакцией, моим страхом, но после мягко касается щеки.
— Тебе ванна нужна, — напоминает он. — И согреться, и отдохнуть.
Ага, как же. Можно подумать, кроме неё ничего не будет.
Эта мысль пугает ещё больше. Я сглатываю и скатывающимся в шёпот голосом напоминаю:
— У меня… я ещё…
— Знаю. Всё будет в порядке. Ты можешь доверять мне.
Это не успокаивает, но напоминает о том, с кем я связалась, а также показывает разницу. Рядом с Артёмом я чувствую страх, щедро приправленный стеснением, но в нём немало чего-то напоминающего предвкушение. Раньше мысли о подобном вызывали отвращение.
Сердце стучит в висках. Я мажу взглядом по фигуре Артёма, задерживаюсь на ремне, том, что неприлично выпирает под ним, вскидываю голову и теряюсь в потемневшем синем. Артём поддерживает меня одной рукой, второй расстёгивает пряжку и избавляется от одежды. Потом стягивает с меня бюстгальтер и подхватывает на руки.
И без того кружащаяся голова будто сальто делает. Я зажмуриваюсь, пытаясь справится с дыханием, а мигом позже чувствую, как мы оказываемся в воде. Артём садится, устроив меня у себя на груди и позволяя немного привыкнуть к близости. Я… чувствую его желание кожей, но маньяк проявляет чудеса выдержки, ограничиваясь мелкими поцелуями моего лба, скул, носа и щёк.
— Бомбочку будешь разворачивать?
Я не сразу понимаю, о чём он.
— Что?
Артём ухмыляется и, дотянувшись до оставленного на краю раковины полотенца, и снимает с него шарик в упаковке. Подаёт мне. Смутившись, я беру его и пытаюсь подцепить ногтями плёнку. Маньяк тем временем убирает мои волосы с плеча и целует шею.
Я вздрагиваю и выгибаюсь от неожиданности. Прижимаюсь к его груди плечами и невольно наклоняю голову, чтобы ему было удобнее. Шарик выскальзывает из руки и падает в воду. Что-то начинает шипеть, но нам уже всё равно.
Артём касается моей щеки, не прерывая поцелуя. Мягко сминает губы, а затем скользит по шее ниже, к ключицам. Ещё ниже, к груди, где, очертив самую чувствительную часть, накрывает ладонью и сжимает.
Дышу мелко и рвано. Артём завершает поцелуй слабым укусом и поднимается выше, сосредоточившись теперь на мочке моего уха. Выдыхаю со стоном и, не сдержавшись, поворачиваюсь к нему лицом.
Ярко-голубые глаза Артёма кажутся сейчас чёрными. Снова коснувшись моей щеки, он помогает сесть на его бёдра, и притягивает меня для поцелуя. Мне тоже хочется коснуться его лица, провести по шее, плечам, груди. Исследовать, запоминать. Мне нравится касаться его кожи, чувствовать, как напряжены его мышцы, когда я смещаю руку ещё ниже и, наконец, слышу, как Артём вдыхает сквозь сомкнутые зубы.
Робко исследую его тело. Страшно сделать ему больно. На щеках, кажется, сейчас можно что-нибудь пожарить, но я перебарываю себя и продолжаю.
— А у нас… точно получится? — с сомнением уточняю я.
Артём вместо ответа кладёт ладонь под мою грудь, мягко приподнимая её и, не прерывая зрительного контакта, очерчивает границу ореола, по спирали подбираясь к центру. Моё дыхание становится глубже, но снова сбивается, когда я чувствую другую его руку на внутренней стороне бедра.