— Сумасшедшая — не диагноз, и не термин, который мы бы использовали здесь.
— Но вы знаете, что я подразумеваю, так ведь?
Вместо ответа он скрестил ноги в коленях и откинулся на спинку стула.
— Давай поговорим о панических атаках. Что стало причиной той, что ты испытала в торговом центре?
Я закрыла глаза. Он не сможет помочь тебе, если ты солжешь. Но не было и гарантии того, что он поможет мне, если я скажу правду.
Мы ни к чему не приходим…
— Я видела ребенка в инвалидном кресле, и у меня появилось ужасающее чувство того, что… что он скоро умрет.
Доктор Нельсон нахмурился, его карандаш замер над файлом.
— Почему ты подумала, что он умрет?
Я пожала плечами и несчастно уставилась на свои руки на коленях.
— Не знаю. Было просто такое странное сильное чувство. Словно тогда, когда вы можете сказать, что кто-то смотрит на вас. Или стоит у вас за плечом?
Несколько секунд он молчал, и слышно было лишь царапанье карандаша по бумаге. Затем доктор поднял взгляд.
— Значит, ты видела то, что не видят другие?
Ах, да. Изначальный вопрос.
— Тени.
— Ты видела тени? Откуда ты знаешь, что их больше никто не видел?
— Потому что если бы кто-то еще увидел то, что видела я, я бы не оказалась в центре внимания. — Даже если бы визжала так, что могла разорвать мозг. — Я видела, как тени сгустились вокруг ребенка в инвалидном кресле, но не прикасались больше ни к кому. — Я начала рассказывать ему остальное. Про туман и то, что клубилось и корчилось в нем.
Но затем хмурость доктора Нельсона исчезла, превратившись в терпеливый, покровительственный взгляд — снисходительное выражение, которое за время нахождения в Лейксайд я увидела довольно. Он считал меня сумасшедшей.
— Кейли, ты описываешь видения и галлюцинации. Сейчас, если ты на самом деле не употребляла наркотики и твой анализ крови это подтвердит, есть несколько других причин для твоих симптомов…
— Например? — потребовала я. Ощутила, как на горле ускорился пульс, а зубы сжались так сильно, что челюсти начали болеть.
— Ну, еще рано делать предположения, но после…
— Договаривайте. Пожалуйста. Если вы собираетесь сказать мне, что я сумасшедшая, по крайней мере, скажите, что именно со мной не так.
Доктор Нельсон вздохнул и закрыл файл.
— Твои симптомы могут оказаться вторичными проявлениями депрессии, или даже сильной тревоги…
Но было что-то, чего он не хотел говорить. Я видела это в его глазах.
— Что еще?
— Это могло быть одной из форм шизофрении, но это если очень забегать вперед. Нам нужно сделать больше тестов…
Но после этого я больше не слушала. Всего одним словом он со скрипом тормозов остановил мою жизнь и бросил мое будущее в неясный шторм неуверенности. Невозможности. Если я была сумасшедшей, как вообще возможно, что я могла стать кем-то еще? Когда-либо.
— Когда я смогу уехать домой? — Густая тьма внутри меня выходила из-под контроля, и все, чего мне в этот момент хотелось, это свернуться на кровати и провалиться в сон. Как можно дольше.
— Как только мы определим диагноз и выберем сбалансированное лечение…
— Как долго?
— Минимум две недели.
Я встала и практически потеряла равновесие из-за омывающей меня безнадежности. Останутся ли у меня друзья, если об этом узнают? Стану ли я теперь сумасшедшей девочкой в школе? Той, о ком все шепчутся? Вернусь ли я вообще в школу?
Но если я на самом деле была сумасшедшей, какая разница?
* * *
Мои следующие четыре дня в Лейксайд превратили фразу «умирать от скуки» в возможность воплотить ее в жизнь. Если бы не записка от Эммы, которую принес дядя Брендон, я бы уже полностью сдалась. Но весточка от нее, осознание, что она не забыла обо мне — и не сказала никому, где я находилась — вернули мне надежду на жизнь за пределами Лейксайд. Вернула значение вещам.
Эм по-прежнему планировала унизить Тоби на выходных, и держала пальчики скрещенными в надежде, что я вернусь в школу к тому моменту. В случае если нет, она планировала залить его позор на YouTube специально для меня.
Это стало моей новой целью. Делать и говорить что нужно, лишь бы выбраться. Вернуться в школу и к прежней жизни.
Каждое утро сестра Ненси начинала с одних и тех же вопросов на планшете. Я видела доктора Нельсона по нескольку минут каждый день, но он казался более сосредоточенным побочными эффектами медикаментов, им же прописанных, чем их практическим действием. На мой взгляд, тот факт, что у меня больше не было приступов крика, оказался простым совпадением, а не результатом каких-либо таблеток, которые меня заставляли принимать.