Максим Ледников сидел на берегу реки в нескольких километрах от города. Он не знал, куда направляет свою машину, он лишь остро ощущал потребность умчаться куда-нибудь, где ему станет спокойней, где его не догонит отягощающая пустота, которая подобно червоточине, постепенно заполняла собой всё естество. В связи с нервным срывом после потери матери, приступы его хронической астмы заметно участились. Вот и сейчас он на автомате перебирал баллончик ингалятора пальцами левой руки, правая же покоилась на голове верной Рики, умостившейся у ног парня. Взгляд Максима устремился вдаль, на противоположный берег, густо заросший камышом, мирно покачивающимся от слабого ветра. У кромки воды плескалась утка с выводком утят, где-то вдалеке слышалась тихая лягушачья тирада, голубое, начинающее темнеть, небо, щедро усеяно дымчатыми невесомыми облаками. Мир казался таким же, как и был, те же краски, те же звуки, тот же воздух. Но почему тогда так больно смотреть на яркие краски природы? Почему так больно вдыхать свежий речной воздух? Почему больно ощущать на своей коже тепло от солнечного света? Почему кряканье утки на том берегу так неприятно слышать? Ответ был, Максим чётко знал причину. Потому что этого всего больше не ощущает, не видит, и не слышит она.
Если жизнь после смерти и существует, если она действительно смотрит на него сейчас с облаков, всё равно она больше не ощутит дуновение ветра на коже, не вдохнёт воздух, пропитанный озоном после дождя, не поморщится от яркого солнечного света, и не потреплет ласково его светлые волосы. Никогда. Ради чего теперь жить? Ради кого? Для них с отцом она была всем. И она даже не успела побороться за свою жизнь, слишком поздно обнаружилась её болезнь. Она сгорела, как свеча...
Отчего-то перед взором предстала Ксения. Милая Аврора, по-детски непосредственная, улыбающаяся, искренняя, настоящая... Максим, сидя с закрытыми глазами, вытянул вперёд руку, чтобы потрогать её русые волосы, настолько реальной она казалась в его воображении. Но наткнулся лишь на пустоту. Разочарованно вздохнув, Ледников поднял глаза к небу, на котором уже плавно вырисовывались очертания почти полной луны.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался ещё утром. Но меня это мало волновало. Я промокла до нитки, утеплённая толстовка абсолютно не помогала удерживать тепло, как назло, сорвался сильный ветер, порывы которого ощущала каждая моя продрогшая косточка. Я стояла в сквере, у старого неработающего фонтана, на том самом месте, где я должна была увидеться с Алисой. Но она не пришла. Ни через двадцать минут, ни через полчаса, ни через час. Я звонила ей так много раз, что мой телефон, устав от стольких тщетных попыток дозвониться до подруги, возмущённо пискнул, давая мне понять, что терпение его, а вернее, заряд батареи, истощен. Используя его возможности до последнего, я в отчаянье набрала номер Волковой-старшей, матери Алисы. Та, крайне удивившись моему звонку, сообщила мне, что её дочь поехала ко мне сегодня ночевать. Тамара Михайловна сделала вывод, что мы могли разминуться, но я-то точно знала, что Алиса со мной разминуться не могла. Также не могла она не поставить меня в известность о своей ночёвке у меня. Значит, она солгала. Сердце учащённо забилось в тревоге, руки, и без того мокрые от дождя, покрылись потной влагой. Дабы не пугать раньше времени маму подруги, я как можно более спокойным тоном сказала, что скорей всего, так и есть, и что я подожду её ещё. Но как только я попрощалась с Тамарой Михайловной, из горла сами по себе стали вылетать бранные слова одно за другим. Я решила, что лучше всего сейчас - это позвонить Денису, и через него выйти на Влада, ведь Алиса со стопроцентной вероятностью сейчас с ним. Но мой телефон не дал плану осуществиться - предательски моргнув, он отключился. Я чертыхнулась про себя и не придумала ничего лучше, чем сесть в автобус, который направлялся в сторону района Соколовского.
Равнодушно глядя в запотевшее автобусное окно, я копалась в бесконечном рое своих переживаний. Где она? Что с ней? Тревога противным червем ковыряла моё сознание. Последней моей надеждой её отыскать был Денис, и я молилась всем святым, которых только смогла вспомнить, чтоб у меня получилось его найти. И святые меня услышали. Только исковеркали мою просьбу до невозможности. А может, это бесы какие-нибудь мои молитвы перехватили и решили поиздеваться. Иного объяснения дальнейшему развитию событий я дать не могу.