Я чуть не проехала нужную мне остановку, в этой части города я была всего пару раз. Для того, чтоб добраться до жилого комплекса, где обитал Соколовский, мне нужно было пройтись несколько кварталов, как мне казалось. Ноги в кедах окончательно промокли уже после второй, не замеченной мной лужи, и я, наплевав, вовсю шлёпала по тротуару через дождевые озёра. Вот так я плутала по кварталам ещё около получаса, пока не поняла, что заблудилась. Бесконечно чертыхаясь, я злая, промокшая, голодная и замёрзшая, отчаянно пыталась вспомнить расположение проклятой высотки, но безуспешно. Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем я случайно повернула на авось, и, к своему удивлению и счастью, вышла прямо перед нужным мне домом. Я обрадованно ускорила шаг, и на ходу заметила подходящего к воротам Дэна. Я заулыбалась во весь рот, будто мне было пять, и я увидела перед собой Санта Клауса. Но вдруг моё внимание привлёк чёрный матовый хэтчбек, плавно притормозивший прямо напротив Дениса. В салоне автомобиля происходила какая-то возня, и уже через минуту из опустившегося окна вытянулась рука в кожаной перчатке, держащая, о Господи, пистолет! Я оцепенела, кровь мгновенно отлила от лица, и я ринулась изо всех сил к Денису, выкрикивая на всю округу его имя. Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Денис обернулся, и, увидев меня, оторопел, затем заулыбался, и шагнул ко мне, собираясь что-то сказать. Я на бегу замахала ему руками, крича, чтоб он ложился на землю. Через секунду раздался глухой хлопок, потом ещё один, и ещё... На этом чёртовом пистолете был глушитель, но Денис моментально всё понял, и повалился наземь, заползая за молодые туи, посаженные вдоль забора. Я приземлилась в метрах трёх от него, чувствуя, как мимо моего уха пролетела пуля. Господи, неужели я сплю? Пожалуйста, хоть бы это был сон! Но это был не сон. Пустив по туям ещё две пули, но безуспешно, рука в перчатке скрылась в недрах машины, и хэтчбек с визгом покинул двор.
Глава 19
В почерневших глазах Дениса читались ярость, недоумение, и несколько искр страха. А я же, лёжа на мокрой траве, не ощущала её прохлады, я ничего вокруг себя не видела, и в ушах был слышен только глухой отчетливый стук перепуганного до смерти сердца. В один миг всё, что меня волновало, радовало, огорчало, ушло куда-то далеко на задний план. Зачем я рождалась, зачем делала первые шаги, поступала на журфак, строила планы на будущее, если его в один момент могло для меня не стать? Если меня могло не стать...по глупой, абсурдной случайности. Оцепенение сковало моё тело тысячами титановых цепей, и мысли о внезапной смерти впивались в мозг сотнями острейших игл. Если бы не Денис, который первым пришёл в себя, я пролежала бы на продрогшей земле до утра.
- Ксюша... Ты цела? Что-то болит?
Соколовский поднялся на ноги, и прохромал три метра лужайки, разделявших нас. Очевидно, при падении он подвернул ногу, и идти прямо ему не удавалось. Он опустился рядом со мной на колени, игнорируя то, что его дорогущие брюки орехового цвета окунулись в грязь.
- Ксюша, скажи хоть слово. Где болит? Подняться можешь?
Боли я не ощущала, но сказать ничего не могла. Язык будто атрофировался, я лишь помотала головой из стороны в сторону, позволяя Соколовскому поднять себя на руки. Но едва он сделал первый шаг, его покосило в сторону, и мы оба чуть не загремели снова на мокрую грязную лужайку. Я нашла в себе силы сказать, что могу идти, но Дэн, нахмурив брови, буркнул, что донесёт меня сам. Мне оставалось лишь молча согласиться, и я, прикрыв глаза, прижалась к груди Дениса. Как когда-то в далёком детстве, прижималась к груди отца, в поисках защиты. И всегда её находила.
В уже знакомой квартире, где не пахло сыростью, и не было луж под ногами, я почувствовала себя несколько лучше. Усевшись на диван в гостиной, я обхватила колени руками и изо всех сил старалась не дать волю слезам. Соколовский копошился на кухне, и через минуту протянул мне широкий стакан с толстым дном, над которым плескалось нечто янтарного цвета. Я вопросительно подняла глаза на Дениса.
- Пей, станет легче. Пей, говорю. Можешь считать это успокоительным.