В помещении царил полумрак, звук его шагов гулким эхом расходился по пустому пространству вокруг него. Он шагал, опасливо озираясь вокруг, осторожно переступая через ошмётки старой рваной, разломанной мебели. Странное место, и зачем он здесь, Максим не понимал. Вокруг были лишь голые стены, мрачным прессом давящие на сознание, высота потолка поражала - метров шесть, если не больше. И как его угораздило сюда залезть? Он слишком долго бродил в одиночестве по округе, не видя перед собой ничего, погруженный в себя настолько, что собственное местонахождение было ему безразлично. Заколоченные окна кое-где пропускали одинокие солнечные лучи, давая возможность хоть как-то ориентироваться в пространстве. Где-то в конце зала едва слышно раздался звук крадущихся шагов - и сразу утих. Максим изо всех сил напряг зрение, пытаясь рассмотреть в темноте источник шума. - Кто здесь? - ему не пришлось сильно напрягать голосовые связки, он произнёс этот вопрос едва ли не шёпотом, но акустика пустынного помещения умножила громкость его голоса в несколько раз. Ответа парню не последовало. Нахмурившись, он решительно ступил вперёд. - Здесь кто-нибудь есть? Я, кажется, заблудился. Но снова ответом ему было лишь его собственное эхо. Пройдя через всё помещение, он увидел перед собой узкий коридор, абсолютно погружённый в темноту. Где-то в его глубине парень услышал слабый шорох. Вдруг на миг, в конце коридора, на мгновение блеснул свет, в котором мелькнул ворох русых волос. Там есть дверь, за ней светло, и возможно, за неё только что выбежала девушка, похожая на... Максим сорвался на бег, но стоило ему дёрнуть за ручку двери, как она оказалась запертой. Он изо всей силы застучал по холодной металлической поверхности кулаком. - Кто там? Откройте! Я заблудился! Ксюша, это ты? - Ксении здесь нет. Она в опасности. И ты - в ещё большей. Ступай отсюда, тебе здесь не место.
Страшной силы удар сбил парня с ног, отчего тот мигом раскрыл глаза. В районе затылка всё ещё неприятно ныло, будто удар действительно был реальным. С трудом успокоив колотящееся сердце, Максим схватил неизменный ингалятор с тумбочки. Странные сны стали сниться, да ещё и настолько реалистичные. И практически каждую ночь во сне он видел Ксюшу...
Этой ночью Макс больше не спал, навязчивая идея не покидала его мыслей, а когда первые лучи солнца проникли сквозь плотные шторы его комнаты, он принял окончательное и бесповоротное решение.
Открыв глаза, я спросонья ощутила сильную панику, не поняв сперва, где нахожусь. Но мозг быстро промотал в памяти последние события и позволил мне успокоиться. Возле меня сидел Соколовский и улыбался.
- Ты чего это? Маньяк, что ли? Чего весёлый такой сидишь? - пробурчала я, натягивая мягкое одеяло на себя. Чёрт, снова я у него уснула, и снова он отнёс меня в свою постель. Слава Богу, халат на мне остался.
- Ты смешная. Спишь как ребёнок, свернувшись в клубочек, и так испугалась, когда глаза разлепила.
- Очень смешно, Денис, прямо до колик в животе. Сколько сейчас времени?
- Семь утра, - ответил Дэн, приподнимаясь с кровати и набрасывая на плечи почти такой же халат, что был на мне, только тёмного синего цвета. Я вскочила на ноги и побежала за Соколовским.
- Почему ты меня не разбудил? Мне же нужно было домой! Мама с ума наверное сходит! Где мои вещи? Ты нашёл Алису?
- Успокойся, истеричка, и не маячь перед глазами, присядь. Мама твоя с ума не сходит, у нас с тобой уже в традицию вошло, что я предупреждаю её о твоём отсутствии, когда ты у меня засыпаешь. Вещи твои постираны и висят сухие в ванной. Алису твою я нашёл, они с Владом уехали, по его словам, на его дачу, и о встрече вашей он не знал ничего, сама со своей подругой разбирайся.
Услышав о том, что Волкова жива и здорова отдыхает на даче у Влада, я в миг забыла о том, что наглый Дэн снова от моего имени написал моей матери с моего же телефона. В душе заиграла сильная обида наряду с непониманием всей этой ситуации. Вопросов стало ещё больше, чем вчера. Хоть мне и стало спокойней, что с подругой ничего не случилось, болезненное непонимание пронырливой ящерицей копошилось в сознании. Чёрт возьми, я, в конце концов, ждала её под приливным дождём, продрогшая до последней косточки, бросилась на её поиски через весь город, ползала в грязи, спасаясь от пуль, чтобы услышать, что она в итоге уехала отдыхать? В горле образовался ком обиды, на лице видимо отчётливо отражались все мои мысли, потому что Соколовский, принёсший мне большую чашку с чаем, ободряюще проговорил: