- Я не с ним. Он правда таксист. Недавно окатил меня из лужи, в знак примирения пригласил в театр.
- Маш, переезжай ко мне.
- Чего? - поперхнулась я услышанной новостью. - Ты пил что ли?
Паша вскочил с лавочки, затушил совсем истлевший окурок ногой и полез в передний карман джинсов. Я зажмурилась, предчувствие кольнуло прямо в сердце, что-то ворсистое на ощупь, легло в мою ладонь. Я не могла сдержать волнение накатившее от осознания того, что мог мне подарить Пашка.
- Отвечать прямо сейчас необязательно. Даю время подумать. Можем пока просто пожить вместе, пройти испытания бытовухой. Вдруг ты храпишь или готовить не умеешь, - отшучивался он, дрожащим голосом.
- Извини, мне не нужно время. Я не буду к тебе переезжать.
Он сел на другой конец лавки, наклонился вперед, упер локти в колени и уставился на свои руки. То сжимая их в кулаки, то растопыривая пальцы, снимал незатейливыми движениями нахлынувшее в ходе разговора напряжение. Я не могла в царившем полумраке разглядеть его лица, но несмотря на это прекрасно понимала, что он сейчас был не просто расстроен. Я сделала ему больно своим отказом, ранила в самое сердце.
- Подумай, я же не тороплю.
- Ты мне очень дорог и я не хочу тебя обманывать или давать ложных надежд. Нам надо было раньше объясниться, не доводить до этого, - красный футлярчик обжигал пальцы, хотелось избавиться, вернуть подарок дарителю. - Паш, забери кольцо, - я пододвинула коробочку к нему.
- Мне оно теперь зачем? А ты, хотя бы перед мамой похвастаешься, типа разукрашенный подарил. В нем же все дело, твоя резкая занятость. Могла бы в пятницу по телефону порвать со мной. Или для тебя это слишком просто? Тебе нужно видеть мои эмоции? Тогда наслаждайся, мне хреново.
Я заслужила и этот тон, и все слова сдобренные разочарованием Павла в моей личности. Но чем я могла ему помочь? Соврать? Принять кольцо и съехаться с ним, а потом выйти замуж и всю жизнь врать, но только уже себе. Врать, что мне хорошо, что счастлива, что вытянула счастливый билет и не осталась старой девой. Подобная ложь испортит наши жизни, обречет на каждодневные мытарства.
- Мне жаль, что причинила тебе боль, поэтому я и не хочу ставить многоточие. Я хочу здесь и сейчас поставить точку, так будет честней. Понимаешь? Не могу взять кольцо и расстаться с тобой, так не делают. Попахивает меркантильностью, - отшутившись, разрядить обстановку не получилось.
- Тогда не расставайся. Маш, давай попробуем. Не прогоняй меня, пожалуйста.
- Пашка, мы мыкаемся целых два года. Общего ноль, ни друзей, ни знакомых, ничего, кроме секса ничего. Я устала, мы топчемся на месте, но идти дальше с тобой я не готова. Я не люблю тебя.
Вскочив на ноги, Паша резко увлек меня за собой, заключая в объятия. От неожиданности больно прикусила язык, лучше бы раньше его закусила, до того, как вывалила негативную рецензию.
- Заткнись, - низким голосом произнес он. - Предложение в силе, кольцо я не заберу. Созреешь к семейной жизни, звони. Спокойной ночи.
Переступив порог, в нос сразу ударил навязчивый запах корвалола вперемешку с чем-то аппетитным, вызвав голодное урчание в животе. Такие запахи могли говорить только об одном - мама в панике. А в таком состоянии от нее можно ждать чего угодно: генеральной уборки, глобальной перестановки мебели и даже ремонта.
Я оглядела комнату, в которой царила полная идиллия: Егор сидел напротив мамы, спокойно попивая чай. Перед ним развернулся грандиозный фуршет, мама постаралась на славу. Креманки с вареньем, сметанкой, сгущенкой, конфетки, баранки. Самовара не хватало для полной картины. Зато были блины, любезно испеченные для гостя.
Шаркая комнатными тапками на манер уставшей старой клячи, я прошествовала в кухню под пристальными взглядами. Села на свободный стул, уткнулась в стол лицом и пару раз ударилась об него лбом. Чашки отозвались звоном словно, посмеивались надо мной. Я разрыдалась, громко, в голос, закусывая нижнюю губу в попытке слегка приблизится к той боли, которую я сегодня причинила Павлу. Даже отдаленно не сравнить подобные вещи.
- Марусь, он что обидел тебя? Ударил? - поглаживая по спине, вздрагивающей от истеричных всхлипов, расспрашивала мама.
- Нееет, - протянула я, отвечая сразу на все вопросы. - Но лучше бы ударил. Вот.
Я выудила из-под стола руки и водрузила коробочку поверх конфет в вазочке. Сквозь слезы с трудом разглядела, как моя родительница вначале схватилась за сердце, затем метнулась к шкафу. За спиной раздался еле слышный отсчет сердечных капель и едкий лекарственный запашок защекотал наши носы.