Когда, ровно в одиннадцать часов, послышался звук спускающегося лифта Вульфа, я вышел в прихожую, приветствовал его появление, сообщил про Хансена и последовал за ним в кабинет. Как обычно, я подождал с официальными представлениями, пока он не доберется до своего кресла за письменным столом, ведь он терпеть не мог здороваться за руку с незнакомыми людьми, но тут меня неожиданно опередил Хансен. Он вскочил, положил на стол Вульфа свою визитную карточку и снова сел.
– Это моя визитная карточка, – сообщил он. – Я адвокат Рудольф Хансен. Эти джентльмены являются моими клиентами, то есть, вернее, моим клиентом является их фирма. Мистер Оливер Бафф. Мистер Патрик О'Гарро. Мистер Вернон Асса. Ожидая вас, мы потеряли уйму ценного времени. Нам необходимо переговорить с вами наедине, без посторонних.
Вульф заметно помрачнел. Он всегда особенно остро переживал первые минуты общения с потенциальными клиентами. Ведь не исключено, что не удастся найти пристойного повода им отказать, и тогда придется приступать к работе. Он покачал головой.
– Но мы и так одни, я не вижу здесь посторонних. А, вы смотрите на мистера Гудвина. Не берусь утверждать, что его присутствие здесь необходимо, но оно, увы, абсолютно неизбежно.
– Мы предпочли бы говорить с вами наедине.
– Что ж, весьма сожалею, господа, но в таком случае вы действительно зря потеряли время.
Он окинул взглядом клиентов, я тоже. У Оливера Баффа было круглое красное лицо, еще более оттенявшее белизну седых волос, которые, в свою очередь, подчеркивали красноту лица. Патрик О'Гарро был с ног до головы весь какой-то коричневый, начиная от глаз и волос и кончая костюмом, галстуком, носками и ботинками, исключение, разумеется, составляла рубашка, она была белоснежной. Глаза были ясными, умными и живыми. Вернон Асса был мал ростом и слегка тучен, с жирком в плечах, и либо он только что провел месяц во Флориде, либо ему вообще незачем туда ездить. К его загорелому лицу, конечно, больше подошло бы что-нибудь коричневое, но он был во всем сером и в черных туфлях.
– Что за чертовщина... – пробормотал он.
– Продолжайте, – обратился к Хансену Бафф.
Адвокат повернулся к Вульфу.
– Надо полагать, мистер Гудвин находится у вас на службе?
– Да.
– Значит, он присутствует при этом разговоре в качестве вашего доверенного лица?
– Доверенного лица? Ну что ж, хорошо, пусть будет доверенное.
– Тогда на том и договоримся. Для начала я хотел бы предложить вам свои услуги в качестве вашего юрисконсульта и в случае вашего согласия уплатить мне гонорар в размере одного доллара.
Я обалдело уставился на него. Парень, видно, был с большим приветом. С такими гонорарами они долго не продержатся.
– Нельзя сказать, чтобы это было слишком заманчивое предложение, сухо заметил Вульф. – Но, полагаю, у вас есть на то особые причины?
– Разумеется. Как вам известно, беседа между юрисконсультом и его клиентом подпадает под категорию конфиденциального сообщения и по закону никто не вправе принудить человека к его разглашению. Я хочу, чтобы между нами были установлены конфиденциальные отношения юриста и клиента, а затем изложу вам некоторые обстоятельства, которые заставили этих джентльменов обратиться к вашей помощи. Само собой разумеется, это не обеспечивает никакой защиты на случай добровольного разглашения вами этой тайны, ведь в вашей воле в любой момент прекратить наши доверительные отношения, зато это дает вам возможность, не опасаясь наказания, отклонять соответствующие требования со стороны властей, откуда бы они ни исходили. Таким образом, мои клиенты и я сам оказываемся в полной зависимости от вас, но ваша личная и профессиональная репутация позволяют нам полностью полагаться на вашу порядочность и ваше благоразумие. Предлагаю нанять меня с конкретной целью: проконсультировать вас по поводу желательности взять на себя дело, которое собирается доверить вам фирма «Липперт, Бафф и Асса».
– Что это за фирма?
– Не может быть, чтобы вы о ней ничего не слышали. Это рекламное агентство.
Губы Вульфа сдвинулись слева направо и вернулись в исходное положение. Это он так улыбался.
– Что ж, весьма изобретательно. Примите мои поздравления. Но, как вы справедливо заметили, вы оказываетесь в полной зависимости от меня. Я волен прекратить наши отношения в любой момент, не связывая себя никакими обязательствами.
– Одну минуту, – вмешался тут О'Гарро, стремительно переводя блестящие умные глаза с Вульфа на Хансена. – Что, неужели и вправду нет другого выхода?
– Увы, Пэт, это единственная возможность, – ответил ему адвокат. Если уж вы его нанимаете, то вам не остается ничего другого, кроме как либо доверять ему, либо нет.
– Хм... Вообще-то мне это совсем не нравится, но раз другого выхода нет...
– Именно так. Что скажете вы, Оливер?
Бафф сказал, что согласен.
– Ваше мнение, Берн?
Асса кивнул головой.
– Ну так что, мистер Вульф, вы согласны меня нанять на тех условиях, которые я предложил?
– Ладно... Арчи, дай мистеру Хансену доллар.
Я вытащил из своего бумажника купюру, с трудом проглотив при этом едкое замечание, которого эта сделка, безусловно, заслуживала, и привстав протянул адвокату гонорар.
– Вручаю вам это, – официально проговорил я, – в качестве доверенного лица мистера Вульфа.
3
– Это долгая история, – начал Хансен, обращаясь к Вульфу, – но я постараюсь изложить ее как можно короче. Эти джентльмены получили повестки явиться в прокуратуру округа. Напоминаю, что говорю с вами в качестве вашего юрисконсульта по вопросам, связанным с делом, которое вам собираются поручить и по поводу которого вам потребовалась моя консультация. Вы слышали что-нибудь об убийстве Луиса Далманна?
– Нет.
– Но ведь об этом сообщали по радио.
– По утрам я не слушаю радио. И мистер Гудвин тоже.
– К черту радио, – раздраженно вставил Асса. – Ближе к делу, Рудольф.
– Хорошо. Одним из самых крупных заказчиков «ЛБА», так мы называем фирму «Липперт, Бафф и Асса», является компания «Хири продактс». Одна из продукции этой компании – серия косметических товаров, которую они назвали «Пур амур». Они начали выпускать ее несколько лет назад, и дело шло весьма успешно. Прошлой весной одному молодому сотруднику «ЛБА» по имени Луис Далманн пришла в голову идея, как создать для продажи этого товара максимально благоприятные условия. После некоторых проволочек ему в конце концов удалось добиться определенной поддержки этой идеи со стороны «ЛБА», что позволило ему напрямую связаться уже с людьми из «ХИРИ». Тем его план очень понравился, и они приняли решение приступить к его реализации с двадцать седьмого сентября. Речь шла о проведении призового конкурса, грандиознейшего по масштабам, с первым призом в пятьсот тысяч долларов наличными, вторым в двести пятьдесят тысяч, третьим в сто тысяч и пятьюдесятью семью более скромными призами. Тут надо кое-что пояснить. Дело в том, что еженедельно в течение двадцати недель в газетах и журналах публиковалось стихотворение, вернее, всего четыре строчки, из которого...
– Могу сэкономить вам время, – изрек Вульф. – Можете опустить подробности. Я в курсе.
– Вы что, участвовали в этом конкурсе? – изумлено спросил О'Гарро.
– Я? В конкурсе? Боже упаси, конечно, нет.
– Ближе к делу, – снова раздраженно вставил Асса.
Хансен подчинился.
– Так вот, крайний срок завершения конкурса был назначен на четырнадцатое февраля. Почтовый штемпель на конвертах с ответами должен был датироваться не позднее полуночи четырнадцатого. В конкурсе приняло участие более двух миллионов человек, и Далманн специально нанял двести служащих для проверки и сортировки ответов. Когда они закончили свою работу, то оказалось, что правильно угадали все двадцать имен женщин семьдесят два участника. У Далманна уже были готовы новые стихи, и двадцать восьмого марта он выслал этим семидесяти двум конкурсантам еще по пять четверостиший – тем, кто жил далеко, авиапочтой. Почтовый штемпель на ответах должен был быть датирован не позднее полуночи четвертого апреля. Победителей оказалось пятеро. Они правильно разгадали все пять четверостиший и вышли в финал. Далманн обзвонил их всех по телефону и вызвал их в Нью-Йорк. Это были претенденты на три первых, самых крупных приза и на два из более мелких, по десять тысяч долларов каждый. Ну вот, они прибыли, и вчера вечером он пригласил их всех на ужин в отдельный кабинет гостиницы «Черчилль». Там был и Толбот Хири, из «Хири продактс», и Вернон Асса, и Патрик О'Гарро тоже. Далманн собирался дать им еще пять четверостиший на неделю, но одна из женщин, она живет в Лос-Анджелесе, была против, она предпочитала работать над стихами у себя дома, и ей бы пришлось часть отведенного срока потратить на дорогу, поэтому было решено установить крайнюю дату отметки на почтовом штемпеле для каждого в отдельности, в зависимости от того, сколько времени заняла бы у него дорога домой. Ужин закончился незадолго до одиннадцати, и все разошлись кто куда. Четверым из них, кто жил не в Нью-Йорке, были тут же, прямо в «Черчилле», заказаны номера. А некая молодая женщина по имени Сьюзен Тешер, та, что живет в Нью-Йорке, предположительно отправилась к себе домой.