– Прошу меня извинить, – проговорила она.
– Бренди, – приказал Вульф.
– Нет-нет, – поспешно сказала она, – все уже в порядке. Я не пью бренди. Наверное, это оттого, что вы упомянули о помощниках. Дело в том, что мне никто не помогал. Первые недели все было ничего, потом стало труднее, потом стало действительно тяжело… я просто не знаю, как все это выдержала. Я сказала вам, что не хочу ничего говорить, но после того, что вы сообщили мне про мисс Фрейзи… что ей помогают целых триста женщин… Нет, я все-таки скажу. Мне тридцать два года, у меня двое детей, мой муж бухгалтер, получает пятьдесят долларов в неделю. До замужества я была школьной учительницей. Я много лет терпела, просто выживала день за днем, пока не увидела объявления об этом конкурсе. И я решила, что должна выиграть. У меня будет красивый дом и автомобиль, даже два, у меня и у мужа, я куплю себе немного одежды и отправлю мужа учиться, он сможет получить высшее образование, если, конечно, у него окажутся способности, и получит повышение… В тот день, когда я узнала об этом конкурсе, я приняла твердое решение. С тех пор я живу только этим. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Да-да, – пробормотал Вульф.
– Так что, когда мне стало трудно, мне не к кому было обратиться за помощью, да даже если бы и было, мне пришлось бы поделиться частью выигрыша. Последние семь недель первого тура я почти не ела и не спала, но самое ужасное началось, когда нам дали пять стихов и всего неделю срока, это был полуфинал. Помню, я все боялась, что неправильно ответила, и не решалась отправить, а потом, уже в полночь, побежала на почту и потребовала, чтобы они при мне поставили штемпель. И вы думаете, что после всего этого я позволю кому-нибудь победить нечестным путем?! Когда на кого-то работают триста человек, а тебя даже не пускают домой?..
После того как я наблюдал номер с истерикой, я уже нисколько не сомневался, что если уж она на что-то нацелилась, то никому не позволит себя обойти, вне зависимости от того, честными или нечестными приемами собирается воспользоваться ее соперник.
– Конечно, это несправедливо, – согласился Вульф, – но все-таки нечестным, во всяком случае с юридической точки зрения, это назвать нельзя. И потом, если уж говорить о нечестных методах, то нельзя забывать, что кому-то в голову пришла еще более дерзкая идея, чем та, что осуществила мисс Фрейзи. Я имею в виду того, кто убил мистера Далманна, чтобы получить у него готовые ответы.
– На эту тему я ничего говорить не буду, – заявила Кэрол. – Я так решила.
– В полиции, конечно, этот вопрос с вами уже обсуждали?
– Да. Разумеется, обсуждали. Несколько часов подряд.
– Понятно. Они спрашивали у вас, что вы подумали вчера вечером, когда мистер Далманн показал вам какую-то бумагу и сказал, что в ней содержатся ответы. Что же вы им на это ответили?
– Я не хочу говорить на эту тему.
– Именно так вы ответили и в полиции? Что не намерены обсуждать эту тему?
– Нет. Тогда еще я так не решила. Я приняла это решение позже.
– После того, как с кем-то проконсультировались?
Она помотала головой:
– С кем же мне консультироваться?
– Ну, не знаю… Может быть, с адвокатом или с мужем по телефону.
– У меня нет адвоката. И я не стала бы звонить мужу, я и так знаю, что бы он мне сказал. Он считает, что я сошла с ума. В любом случае я бы не смогла заплатить адвокату, ведь у меня совсем нет денег. Нам оплачивают проезд и проживание в гостинице, но ничего не дают на карманные расходы. Я опоздала на встречу с вами, потому что села не на тот автобус.
Нет, я ни с кем не консультировалась. Я приняла это решение самостоятельно.
– Значит, полиции вы сказали, что именно подумали, когда мистер Далманн показал вам эту бумагу?
– Да, сказала.
– Почему же тогда не сказать это и мне? Уверяю вас, мадам, что у меня нет иных интересов в связи с этим делом, кроме как постараться от имени моих клиентов обеспечить честное и справедливое присуждение призов. А этого, согласитесь, будет весьма трудно добиться, если один из конкурсантов взял у мистера Далманна бумагу, в которой действительно были ответы. Вы согласны?
– Да.
– Правда, мои клиенты считают – более того, с полной уверенностью утверждают, – что никаких ответов в этой бумаге не было и Далманн просто блефовал. Отсюда следует, что тайна ответов по-прежнему не раскрыта. Оспариваете ли вы это утверждение?