— Великолепно, — пробормотала Алисия себе под нос, боль в ободранных коленях не шла ни в какое сравнение с тем, что она так опозорилась. — Просто классно.
Алисии казалось, что это длилось вечность, но на самом деле Грасиано понадобилось всего несколько секунд, чтобы подойти к ней.
— Алисия… — Он протянул ее имя.
Не обращая внимания на его протянутую руку, с пылающими щеками, она осторожно приподнялась, ее колени заныли при движении. Она почти поднялась, когда ее лодыжку пронзила ужасная боль, и она застонала. Она гневно посмотрела на Грасиано, как будто он каким-то образом был виноват в ее падении.
— Что такое? — спросил он и теперь, к ее величайшему огорчению, обнял ее за спину, поддерживая ее или, по крайней мере, намереваясь ее удержать. Но на самом деле его прикосновение произвело противоположное действие, как будто тысяча лезвий пронзили ее тело от его простого, легкого касания. Его жест был таким интимным и знакомым.
— Не надо, — прошипела она, отстраняясь от него, и снова вскрикнула, когда ее лодыжка снова чуть не подвернулась. — Я повредила ногу, — отрезала она, будто это была его вина.
— Это очевидно.
— Когда мы летели, я видела машины для гольфа. Может, кто-то довезет меня до дома?
— В этом нет необходимости.
Прежде чем Алисия успела догадаться, что он имеет в виду, он схватил ее за талию и поднял, прижимая к своей груди, как будто она ничего не весила. Это был ошеломляющий момент. Десять лет назад они были любовниками, но всего один раз, всего одну ночь, и с тех пор не виделись. До нее никто не дотрагивался. С ней флиртовали, приглашали на свидания, но никто не вызывал у нее такого трепета, как Грасиано.
Она вздрогнула от прикосновения его тела, ощущая каждое движение его мускулов, его мужской аромат и щетину на его подбородке.
— Я уверена, что могу идти, — солгала она, заработав его циничную насмешку.
— Хочешь, я отпущу тебя, чтобы ты попробовала?
Они оба знали ответ на этот вопрос. Даже если бы его объятия не вызывали сильного привыкания, ее лодыжка не сможет сейчас выдержать ее вес.
Она не ответила, вместо этого сфокусировав взгляд на доме перед ними. Там было на что посмотреть, и даже больше по мере приближения к нему.
— Это потрясающе, — сказала она.
Грасиано шел медленно, каждый шаг был уверенным, но казалось, что дом находится далеко.
Как она заметила с воздуха, дом был квадратной формы с большим внутренним двором в центре. Когда Грасиано шагнул через двойную деревянную дверь в выложенный плиткой коридор, она мельком увидела внутренний двор и чуть не потеряла сознание. Она поставила его на первое место в своем списке для дальнейшего изучения, как только ей позволит ее лодыжка. Комнаты были большие, с высокими потолками. Он пронес ее через прихожую в гостиную с плиткой в марокканском стиле на полу, гобеленом на стене и мебелью в стиле середины прошлого века.
Добравшись до дивана, он усадил ее на него и тут же отпустил.
Однажды Алисия влюбилась в этого мужчину, но она ни за что не позволит ему соблазнить ее снова! Отношения между ними были слишком сложными, чтобы допустить какое-либо личное желание. Алисии нужно было решать, как справиться с тем фактом, что у них общая дочь, о которой он ничего не знал.
Она натянуто кивнула.
— Спасибо.
Удивительно, но он рассмеялся, и от этого звука ее кровь закипела.
— Ты говоришь так, словно скорее проклянешь, чем поблагодаришь.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросила она, переходя к делу. Было трудно в буквальном смысле находиться не на высоте, лежа на диване, но это не остановит ее от стремления взять ситуацию под контроль.
— Тебе нужно дать отдохнуть лодыжке, — заметил он, то ли случайно, то ли намеренно не слыша ее вопрос. — Оставайся здесь, я принесу лед.
— Я в порядке, — солгала она, дождавшись, пока он выйдет из комнаты, прежде чем подтянуть брюки. Она с облегчением увидела, что ее лодыжка выглядит нормально, без отека. Значит, растяжения связок или перелома не было. Но когда она перекинула ногу через край дивана и попробовала опереться на нее, нога сильно заболела.
Проклятие.
Она снова легла и посмотрела в окно, из которого открывался прекрасный вид на средиземноморский сад и сверкающий океан позади него. Это был идеальный день, солнечный и теплый, только она не чувствовала никакого удовольствия, лишь горечь и опасность. Ведь тайна, которую она скрывала десять лет, могла теперь быть раскрыта.